Что ж, они своего добились – я уничтожена. Стою на руинах нашей любви, и отчаянно желаю смерти.
Я сидела в машине, рыдая и жалея себя, пока не иссякли силы. Внутри образовалась пустота. Жуткая. Безмолвная. Откинув со лба налипшие пряди волос, я судорожно всхлипнула и посмотрела на часы.
Почти полночь.
Взяла с колен телефон и дрожащей рукой набрала номер.
– Салют, крошка, что-то случилось? – раздался на том конце взволнованный голос Сэма.
– Забери меня… – Я умолкла, пытаясь подавить подступившие вновь рыдания.
– Где ты?
– На парковке «Рэд окс»…
– Скоро буду.
Трубка умолкла, и я устало отложила ее в сторону. Вот за что я любила друга, так это за его чутье. Он не стал лезть с расспросами, как сделала бы та же Лоис, не начал оправдываться, что не может приехать, потому что романтический вечер в самом разгаре – просто почувствовал, что все плохо и тут же помчался меня спасать.
Трубка снова ожила, и я с глухим безразличием покосилась на дисплей.
Шон.
В груди больно защемило, и к горлу подступил ком. Я стиснула кулаки, пытаясь хоть как-то сохранить остатки самообладания. Хотелось ответить на звонок и выплеснуть на этого мерзавца всю боль, скопившуюся внутри, но гордость не позволила это сделать.
Пусть ломает голову, что случилось, и почему я не отвечаю на звонки. Наверняка, Руби разболтает о нашей с ней встрече, если еще не успела, так что в конце концов Уокеры обо всем узнают. Но только не от меня. Я не стану опускаться до их уровня, и сыпать обвинениями. И тем более не стану демонстрировать им свою боль.
Телефон умолк, а затем, почти сразу, раздался новый звонок. Я сидела неподвижно, глядя на светящийся фотографией Шона дисплей. Затем позвонил Люк. Пришло сообщение: «Что случилось? Где ты?» Я горько усмехнулась. Значит, еще не знают.
Протянув руку, я нажала на боковую кнопку, удерживая ее пару секунд, и экран погас. Так будет лучше. Во всяком случае, для меня.
Через полчаса в окно постучали. Я повернула голову и уставилась сквозь стекло отрешенным взглядом на Сэма. Тот стоял молча, терпеливо дожидаясь, пока я выйду из машины. Затем взял за плечи, развернул лицом к фонарю и окинул взглядом результат моих страданий.
Выражение его лица красноречиво свидетельствовало о том, что выглядела я не важно. Еще бы: наверняка, нос распух и покраснел, а глаза стали похожи на щелки.
– Идем, – коротко скомандовал он и, обхватив за плечи, повел к своей машине. Помог забраться в салон, видимо, окончательно уверившись, что я плохо соображаю и, обойдя «бьюик», уселся за руль.
