Его палец то выныривал наружу (тогда горячая ладонь накрывала нежную плоть и скользила вверх и вниз), то погружался во влажную глубину, с силой лаская самую чувственную точку и срывая с губ сдавленный крик. Тогда он накрывал ее рот своим и пил эти звуки. Безумство. Но такое сладостное, что ни о чем другом Ксандра и помыслить не могла.
По венам растекалась неведомая сила. Казалось, еще немного – и она разорвет тело на куски, рассыплет его на атомы, а затем расплавит их в своем всепоглощающем пламени. И она наслаждалась этой силой, впитывала ее каждой клеточкой своего обезумевшего тела.
На какое-то мгновение все прекратилось. Ксандра застонала, громко, требовательно. Она приоткрыла глаза и увидела, как ее мучитель срывает с себя рубашку. За ней последовали брюки – и вот он снова с ней. Только на этот раз в нее проникает совсем не палец: твердый как палица член врывается в ее узкое лоно.
Хриплый стон раздается возле самого уха, и Ксандра погружается в этот звук, словно в нежнейшую пену. Она вглядывается в лицо своего мучителя, своего спасителя и утопает в его нежности. Такой родной, близкий, свой – Риккардо был ее продолжением. Каждая его морщинка на искаженном страстью лице была ей до боли знакома, каждая черточка, каждая родинка – все было словно частью ее самой.
На глаза навернулись слезы. Ксандра обхватила ногами бедра мужчины и с силой прижала его к себе. Она желала испить до дна его любовь. Он погрузился в нее до самого основания, одновременно проникая горячим языком в ее податливый рот. Его жадные губы скользили по ее распухшим от поцелуев губам. Еще немного – и она сдастся под этим неистовым напором.
Риккардо ускорял темп. Его дыхание становилось все тяжелее, а проникновения – глубже. Ксандра ни на мгновение не отворачивалась от взгляда его глубоких синих глаз, проникая по ту сторону ледяной грани. Там она находила покой. Там, в самой глубине горело пламя. Всепоглощающее, но такое уютное, словно дикий зверь, прирученный ее лаской.
Ксандра чувствовала, как с каждым новым толчком в ее теле что-то происходит. Что-то новое, неведомое ей до этой поры. И ей это нравилось. Она чувствовала в себе силу. Неужели это любовь? Неужели она влюбилась вот так, без остатка в человека, которого совсем не знает. Но ей было все равно. Она была согласна на все, лишь бы быть с ним, быть в нем, быть им.
Риккардо вонзился в нее в последний раз, замер на мгновение и с глухим утробным рычанием исторгся в ее лоно. Несколько секунд его тело содрогалось, а затем замерло, придавив своей тяжестью хрупкое тельце Ксандры. Она не возражала. Лишь крепче обхватила ногами и нежно поцеловала влажный висок.
