Платье, которое принесла мне Сандра, и правда было очень строгим. Воротник под самое горло, юбка в пол и даже манжеты плотно застегивались на запястьях. Волосы на этот раз она причесала так, словно ее задачей было, чтобы никто не догадался об их существовании.
Стоит ли говорить, что моего лица не коснулись ее кисти. Немного пудры, и все.
Куда же мы отправимся? Это место точно пригодно для прогулок?
Темный ждал меня внизу. Он уже сидел в карете – еще одна роскошь для аристократов. Для людей – не слишком удобные повозки, которые трясет на каждом повороте. А если кому не хочется трястись – можно прийтись и пешком.
Я, стараясь не выглядеть совсем уже неуклюжей, забралась в карету.
И куда же мы едем? Этот вопрос крутился на языке, но так и не сорвался. После отчаянного объяснения в ненависти и всего того, что за ним последовало, я предпочитала молчать.
Путешествие в карете не было долгим. Мы пересекли город и остановились возле станции дальних путешествий. Я замерла: если карету еще как-то можно было пережить, то это!..
– Я никогда не перебрасывалась, – хрипло прошептала я и сглотнула. Было отвратительно проявлять свою слабость при темном, но мне пришлось это признать.
– Вы боитесь? – темный приподнял бровь.
Да, я боялась. Все боялись. Очень мало кто из людей мог позволить себе такую роскошь – мгновенные путешествия. Зато говорили о них много. Всякие очаровательные вещи вроде:
Пока переносишься за сотни верст, у тебя крадут душу!
Или вот:
Да, такие путешествия безвредны для темных, а люди от них начинают болеть и умирают, или сходят с ума!
Я помедлила еще совсем недолго: смерти я точно не боялась. Умереть – почему бы и нет. А сойти с ума… Это было бы даже забавно. Что касается моей души… Любимой игрушке темного вряд ли стоит вспоминать о душе.
– Ни капли не боюсь, – ответила я и решительно зашагала в сторону станции.
Перебрасываться оказалось не так уж сложно и не так уж и страшно. Главное – заставить себя войти в сияющий круг, и вот уже ты далеко-далеко. Мы вышли со станции, и я с любопытством огляделась. Никогда я еще не была так далеко от дома. Вокруг был такой же город, как наш. Такие же люди, дороги, дома. Так же сохло белье на веревках, а в окнах стояли горшочки с цветами. Стучали колеса повозок, раздавались крики зазывал, лоточники бродили по улицам и предлагали свой товар. Откуда-то доносился смех, откуда-то плач. Вот ведь как выходит… Что близко, что далеко, а жизнь-то везде одинаковая. Стоило же сюда забираться за такие деньжищи.
