Сейчас он казался искренне удивленным.
— Нет, — пожал он плечами. — Конечно, нет. Вы отлично справляетесь со своей работой, с чего бы мне вас увольнять? Если бы я был таким мелочным, фирма бы долго не просуществовала.
На несколько секунд повисло тягостное, физически ощутимое молчание. Не выдержав прямого взгляда, я опустила глаза. Смелости прямо сказать «нет» мне явно не хватало. Но и согласиться я не могла.
— Что ж, — нарушил тишину мистер Флетчер. — Вы можете идти.
Я сбивчиво поблагодарила босса и вышла из кабинета. К своему рабочему месту я шла с чувством заметного облегчения. Неужели пронесло? Неужели удалось так легко отделаться от его пугающего предложения? Даже не верилось.
Правда, чем больше я крутила в голове состоявшийся разговор, тем сильнее мной овладевало сожаление.
Может быть, я поспешила отказаться?
“Вряд ли удовольствие от работы сравнимо с тем, что я предлагаю…” - пронеслось в памяти.
Я тряхнула головой отгоняя ненужные, опасные мысли.
Даже если и так. Я отказалась. Едва ли он станет предлагать то же самое дважды. Так что это приключение можно считать оконченным.
Я уже давно знала, что мистеру Флетчеру можно доверять. Не обманул он и в этот раз.
Он относился ко мне по-прежнему. Словно не было этого разговора, не было того пугающего и волнующего, что, казалось, полыхнуло между нами пламенем. Того, чему я не могу подобрать названия. Притяжение. Видимо, так.
Но мистер Флетчер как будто и правда забыл об этом. Я как и раньше выполняла его поручения, а он, если и делал замечания, то только по делу — не придирался, не пытался найти повод в чём-то меня обвинить. Наверное, это должно было меня успокоить.
Но нет.
Проблема была в том, что я сама уже стала относиться к нему по-другому.
Я уже не могла воспринимать его только как босса - сурового и властного, но исключительно босса.
Что же произошло? Я и сама толком не знаю. Разобраться у меня ни времени, ни возможности не было. Я только лишь поняла, что уже не могу спокойно смотреть на руки мистера Флетчера, слушать его голос, даже просто говорить с ним.
Каждый раз, когда он перекладывал документы или делал что-нибудь ещё, мой взгляд поневоле опускался на его руки.
Он сжимал дверную ручку или папку, ставил размашистую подпись на договоре, а я представляла, как эти крепкие пальцы сжимают меня, доводят до экстаза грубыми, откровенными ласками.
Его голос, его взгляд… Мне нет-нет да приходилось слышать, как он делал кому-то замечания, как строго выговаривал – тихо, но так, что не послушаться, не подчиниться невозможно.
