Пьяный секс с ним случился. С пьяной секретаршей. Он пустил ее пожить на диван в гостиной, а она его обесчестила. Но вряд ли из-за этого босс стал бы копья ломать. Подумаешь, с кем не бывает. Не забеременел же. Правда, принципы немного подмокли. Так высохнут со временем.
– Ничего! – очень твердо ответила я.
Так твердо, что сама собой восхитилась. Хорошо, что волосы длинные. Не видно, как уши покраснели.
– За дело, конечно, всех отчитал. Просто очень… концентрированно, – задумчиво сказала Оксана. И, спохватившись, строго добавила: – Хватит болтать. Давай работать.
Она уже явно жалела о своей откровенности. Ну да, помню-помню: «Хорошие секретари занимаются тем, что их касается, а тем, что их не касается, не занимаются». К тому же она еще и моя начальница. По статусу не положено ей со мной сплетничать, особенно о нашем общем боссе. Крепко у нее накипело, раз не выдержала.
Я вздохнула и погрузилась в мир писем, заявок и сообщений. Вскоре захлопали двери кабинетов, коридор наполнился приглушенным шумом голосов и шагов, зазвонили телефоны. Забулькала кофемашина, поплыл вкусный горьковатый аромат кофе. Через приемную прошел босс, опахнув свежестью летнего утра.
Рабочий день начался.
К обеду я уже была готова кое-кого придушить.
У всего есть предел. Даже у способности срабатываться с любым боссом. Это я как-то особенно четко осознала за последние четыре часа.
Все, что остальные получили вчера, я огребала сейчас. По полной огребала. Нет, босс не орал и не топал ногами – если честно, я даже представить его не могла в столь разнузданном виде. Он был спокоен как удав. Удав-перфекционист.
Каждый документ, принесенный на подпись, возвращался обратно. Без подписи. Но с нагло-красной резолюцией: «Переделать». Причем, что там не так, оставалось лишь догадываться. Потому что спросить было страшно. От бесконечных улыбок болели щеки, фразы: «Да, Александр Анатольевич», «Извините, Александр Анатольевич», «Обязательно исправлю, Александр Анатольевич», – завязли в зубах.
Оксана притихла на своем месте, старательно сливаясь с окружающим фоном. Даже по телефону отвечала почти шепотом. Лишь молча наблюдала из-за своего монитора, как мы с бумагами раз за разом вылетаем из кабинета, а потом упорно ползем обратно. В ее глазах ясно читалось: «Ну я же говорила!» Кажется, теперь она уже ни капли не сомневалась: в командировке ее подопечная наломала дров. Счастье, что она не знает, каких именно…
В перерывах между правками документов я носила боссу внеплановый кофе. Дважды. Сначала было слишком крепко, потом слишком слабо. Идя с третьей чашкой, я мечтала вылить ее ему на голову. Или добавить снотворного. Чтобы отдохнул. Но босс осторожно попробовал ароматный напиток, так осторожно, словно догадывался о моих черных мыслях, и благосклонно кивнул:
