Я поняла, что еще минута — и на меня нападет истерический смех. Сдерживаться было невозможно. Я пригубила воду из стакана и тут же поняла, что это была очень плохая идея. Не рассмеяться стало еще труднее, только теперь, рассмеявшись, я прысну водой на собеседника.
Какого труда мне стоило проглотить воду, вы себе не представляете. Впрочем, если хотите, можете при случае попробовать.
Но, к счастью, я справилась и рассмеялась только тогда, когда воды во рту уже не было.
Павел Александрович, кажется, обиделся. Ну да, его можно понять: он мне тут чуть ли не фиктивную руку и фиктивное сердце предлагает, а я смеюсь.
— И что же вас так развеселило? — с холодком спросил он.
Ну уж нет. После того, как лед тронулся и в моей жизни наметились позитивные перемены, ссориться с кормильцем — самое глупое, что только можно придумать.
— Я просто подумала… А что бы вы делали, если бы следующим был парень?
Он посмотрел на меня, как на неразумную школьницу.
— Полагаю, я сумел бы определить это еще по телефону.
Ну что ж, логично. Мне, как любителю сложных, иногда чересчур сложных решений, такие простые вещи порой просто не приходят в голову.
— Так вы согласны? — задал странный вопрос Павел Александрович.
— Согласна с чем? — переспросила я. Пока что вроде бы никаких предложений не поступало.
— Мы сделаем вид, что я совершенно потерял голову, а потому швыряюсь деньгами направо и налево, напрочь забыв про многолетнюю вражду.
С этой частью все и так было понятно. Меня больше волновал вопрос, что в связи с этим должна делать я.
— А от меня-то что требуется?
— Лучше, конечно, если вы сделаете вид, что принимаете мои ухаживания более или менее благосклонно. Обещаю, я не буду чересчур настырным поклонником, — ослепительно улыбнулся Павел Александрович.
Я задумалась: принимать благосклонно — формулировка, предполагающая весьма широкое толкование. Ну, в самом деле, не стану же я бить солидного заказчика папкой по голове просто за то, что он, к примеру, сказал мне: «Вы прекрасно выглядите». Так что вроде бы уже благосклонно.
А судя по тому, что мои прекрасные глаза интересуют его исключительно фиктивно, никаких особых поползновений не предвидится.
Я притворно вздохнула.
— Ну вот, крутишься все утро перед зеркалом: макияж, духи, высокий каблук, чулки… — так, про чулки я, кажется, зря: в глазах собеседника вдруг появился неподдельный интерес, — а вам всем только одно надо.
— И что же нам всем надо? — с улыбкой поинтересовался Павел Александрович.
