— Что ты делаешь? — спросил Райен севшим голосом.
Я бы мысленно усмехнулась: он повторил мой вопрос, заданный минуту назад — но было не до смеха. Я слышала, как ускоряется ритм его сердца под моим ухом — и всем своим существом хотела, чтобы этот безумный стук достиг пика, чтобы сорвал что-то внутри, сломал тщательно поставленные печати.
Райен схватил меня за плечи. Я думала — оторвёт от себя, но он развернул меня, прижимая спиной к стене гостиницы, придавил всем телом и замер — лицо совсем рядом с моим, глаза в глаза. И снова смотрел, дышал шумно и тяжело и только смотрел, будто ждал знака или ответа, а я не могла их ему дать, потому что сама… не могла решиться.
Так прошло с полминуты… или с одно очень долгое, длиной с вечность мгновение — и Райен отодвинулся, хотя по-прежнему сжимал мои плечи. Мне стало ужасно больно, одиноко, как будто меня лишили чего-то очень важного, но я не могла ничего ни сказать, ни даже пошевелиться, чтобы удержать его. Но Райен, словно притянутый моим взглядом, как канатом, снова придвинулся ко мне и прислонился своим лбом к моему.
— Не смотри на меня так, — шепнул он тихо-тихо.
— Как? — я тоже шепнула одними губами, не спуская взгляда с его глаз, тёмных, как бушующее море.
— Как будто не хочешь, чтобы я уходил, — Райен закрыл глаза, длинные тёмно-рыжие ресницы сомкнулись. Но остался в прежнем положении, так близко ко мне, что я чувствовала на губах его дыхание.
— Не хочу… — шепнула я в то микроскопическое пространство, что оставалось между нашими лицами.
— Почему? — спросил Райен на грани слышимости.
Я не ответила, только дышала еле-еле, замирая, когда встречное дыхание достигало моих губ. Пальцы Райена на моих плечах сжались сильнее. Его запах обволакивал и уносил куда-то в сладкую дымку. Господи, как же хочется податься вперёд. Ещё немного… хочется вильнуть бёдрами, вжимаясь в Райена, обвить руками его шею. Но нет, нельзя, не имею права. Вообще не имею права влиять на его решение, это касается только его. Со своими чувствами мне и так уже всё ясно. Пусть Райен сам разберётся со своими.
— Асия… — позвал он, и моё тело откликнулось томительным спазмом, дрожью наслаждения, окатившей с головы до кончиков пальцев на ногах.
А потом Райен коротко выдохнул и поцеловал меня — жёстко, резко, так, словно наконец сорвал с себя все державшие его цепи. Мне показалось, что я умираю. Его губы были мягкими и одновременно требовательными, жадными, почти бесцеремонными. Потом я почувствовала во рту его язык и вздрогнула от тягучего удовольствия. Райен всем телом прижимал меня к стене, и я наконец-то смогла исполнить своё желание: вжаться бёдрами в его бёдра, почувствовать твёрдую выпуклость, которая свела меня с ума ещё в дилижансе. Потом Райен оторвался от моих губ и задышал, восстанавливая сбившееся дыхание, смотря мне в глаза, будто не мог отвести взгляда, будто что-то в их глубине навеки приковало его к себе.
