И тут дилижанс качнуло, и я впечаталась ему в грудь. Бёдра-то Райен удержал на месте, а вот сись… верхняя половина в него просто впилилась.
Я услышала короткий резкий вздох, упёрлась руками в грудь Райена, чтобы подняться, и обалдела от того, как сильно и быстро стучит его сердце. Этот стук передавался мне через ладонь, отзывался в моей собственной груди. Мне стало ещё жарче, в промежности туго, томительно сжалось.
Если вот сейчас я, вместо того, чтобы подняться, наоборот, прильну к нему и поцелую — из-за завеси моих волос даже наши соседи вряд ли поймут, что происходит.
Правда, сам Райен поймёт — а его реакция страшила меня больше всего.
Я выпрямилась, с трудом скрывая дрожь. Ниже живота повлажнело и мучительно горело, сладко пульсировало, вгоняя в жар. И всё это только оттого, что я сижу на Райене, хотя мы оба полностью одеты, а вокруг — толпа народа. Это что же со мной будет, если он хотя бы меня поцелует?
Мысли о поцелуях бередили разум. Я отвернулась, сама попытавшись отъехать от Райена чуть подальше. Прокляла чёртового мага, который ухитрился запихнуть меня не в чьё-нибудь тело, а в тело сестры Райена. Если бы это была какая-нибудь другая девчонка, я бы уже сто раз Райену призналась и, может быть, даже первая бы его поцеловала. И он наверняка бы с куда большей лёгкостью пошёл бы на контакт.
Но нет. Невезуха — моё второе имя.
Оставшаяся часть пути до города, слава богу, прошла без происшествий. Райен оказался прав, на станции там сошло прилично народа, дилижанс опустел больше чем наполовину. Я думала, мы так и поедем дальше, но Райен предложил тоже сойти, передохнуть, поесть, а потом взять другой дилижанс, а то, может, и транспорт поудобнее, и я согласилась.
На самом деле я не столько устала трястись в одной позе, сколько… сколько внутри ныло и зудело от неудовлетворённого желания. Я никак не ожидала, что мне окажется так сложно просидеть в обнимку с Райеном каких-то пару часов. Теперь его запах въелся в одежду, в поры, поселился в ноздрях и вызывал внутри неконтролируемую дрожь и волнение. Тянуло схватить Райена за руку, заставить остановиться, в лоб спросить: а что чувствует он? Но смелости не хватало, и я молча топала следом. А Райен вёл себя как ни в чём не бывало, оглядывался по сторонам, словно вспоминая дорогу.
Наконец мы добрались до небольшой гостиницы-таверны в глубине улицы, за зарослями розовых кустов.
— Какая красота! — восторженно выдохнула я, увидев в широком дворе расставленные на большом расстоянии столы и скамьи из тёмного дерева, с уютными маленькими фонариками. Розовые кусты и пущенный по загородке плющ окружали их, превращая в подобие отдельных кабинетов на открытом воздухе.
