— Но хорошо, что ты в курсе, знаешь, на что обратить внимание, — продолжал генеральный. — И вот еще. В четверг они к нам приходят, познакомишься. Заодно и инвесторы будут, прямиком из Лондона. Подготовь презентацию на двух языках, пройдемся по ключевым вопросам.
Я обреченно кивнула. Роман Владимирович, похоже, ожидал более восторженную реакцию, но списал на мое волнение — все же первый проект в новой роли, ответственность, все дела. Знал бы он, о чем я на самом деле думала.
Впрочем, надежда еще оставалась.
Да, Оскару вроде как принадлежит эта компания, но это ведь не означает, что он действительно ею управляет. И тем более не обязательно, что он будет присутствовать на каждой мелкой сделке. Нет, конечно, не будет.
Ну и если он узнает, что с нашей стороны это буду я… сам наверняка потребует сменить менеджера.
Вот и славно. Нет, конечно, обидно, если меня отстранят от проекта из-за кое-чьего гонора. Но все равно это лучше, чем постоянно видеть перед собой постную рожу Оскара.
Но презентацию я решила подготовить на славу. Если, не дай бог, мой муженек и впрямь сюда заявится, нужно, чтобы она у меня от зубов отскакивала.
* * *
Что ж, скажу сразу, что все мои опасения сбылись.
В четверг в одиннадцать часов утра я, сжимая вспотевшими ладонями папку с документами, стояла в коридоре перед комнатой совещаний. За матовым стеклом не видно было находящихся в помещении людей, но хорошо слышались голоса.
Я узнала Геннадия Евгеньевича, Романа Владимировича, нашего маркетолога Анну Алексеевну. И низкий, теплый, с хрипловатыми нотками голос Оскара. Ненавистный, отвратительный, противный голос Оскара!
Приперся-таки.
Я глубоко вздохнула, чтобы прогнать неуместное волнение. Пусть увидит деловую, собранную девушку в строгом костюме, с очками на носу (без диоптрий, только для солидности) и стянутыми в ракушку волосами.
Сколько мы не виделись? Недели две? Вроде бы и мало, вроде бы и много. Обида у меня прошла, а вот желание отомстить осталось.
Что ж.
И я толкнула дверь.
Зашла, одаряя всех ослепительной улыбкой. Роман Владимирович сразу обрадовался, закивал. Анна Алексеевна тоже кивнула, Геннадий Евгеньевич, весь натянутый, как струночка, вдруг смягчился и осел, словно сдувшийся воздушный шарик.
С инвесторами я поздоровалась за руку, кляня про себя чертов европейско- американский деловой этикет. И всего на миг помедлила, прежде чем с еще более ослепительной улыбкой повернуться к Оскару.
Тот успел справиться с первым удивлением (я не отказала в удовольствии бросить взгляд на его ошарашенную рожу, когда он увидел меня, во всем блеске входящую в помещение) — и теперь изображал привычный покерфейс (говоря проще — делал лицо кирпичом). Даже протянул первым ладонь, которую мне пришлось пожать — хотя больше всего мне хотелось бы спрятать обе руки за спину.
