– Ну что ты переживаешь, Трина! Сколько нападает, столько нападает. Пей, согревайся.
– Конечно, переживаю, Ройк! – мама так резко придвинула к себе чашку, что едва не расплескала химкофе. – Арлина и её сестра всю прошлую неделю проторчали на какой-то точке за лесом. Она сказала, там налёт оказался таким крепким, что она руки в кровь стёрла, пока очищала его.
– Она разве трудится без перчаток? – поднял брови папа.
– Издеваешься? В перчатках, конечно. Неужели ты не понимаешь, что дело вовсе не в том, в чём мы трудимся и чем чистим? Проблема в том, что мы не знаем ничего о природе этого налёта!
– Учёные работают над этим… Узнают, в конце концов, – зевнул папа.
– Мало! – стукнула ладонью по столу мама. – Мало они работают. И учёных мало! Зачем наших детей делают рабочими?! Что за дурацкое разделение?
– Так определяют тесты, – напомнил папа. – Когда дети идут учиться.
– Да, но я сама видела, что сын Малого Цоера отличился на тестах в рабочем классе. Он собрал какие-то чудо-лыжи для двоих человек из того материала, что им предложили. А Большой Цоер всё равно перевёл его в класс для учёных. Потому что там лучше, Ройк! И потому что это его племянник. И всё решают связи и знакомства. Которых у нас нет, Ройк!
– Трина, я не люблю эти разговоры. Лучше, хуже. Каждый должен заниматься своим делом.
– Всех надо отправлять в учёный класс, – упрямо твердила мама. – Откуда они знают, что мой сын не найдёт причину розового налёта?
– Если найдёт – прекрасно! – папа подмигнул мне. – Но если они все сделаются учёными, кто будет чистить снег?
Мама закусила губу. Ей нечего было ответить. Она перевела взгляд на меня. «Сейчас начнётся», – подумал я. Хотя вчера они вернулись позже меня, я прекрасно понимал: мама знает о моём вчерашнем побеге в лес. У нас нет видеокамер, как у многих моих одноклассников, но мама всегда откуда-то знает, где я был. Может, у неё внутри особая, настроенная на меня камера?
– Дин!
– Да, мамочка.
– Не подлизывайся. Ты брал лыжи!
– Брал, – кивнул я покорно.
– И ты знаешь, что я…
– Да, мам. Знаю, что ты хочешь меня отругать за то, что я ездил вчера в лес, потому что ты думаешь, что я ездил к Чойри.
– Вот только не говори, что ты к нему не ездил, – фыркнула мама, – у тебя вся куртка пропахла талюками.
– Ездил, – не стал отпираться я, – но Чойри мне сказал, что видел мальчика моих зим на другой стороне леса. И я туда поехал.
– Один?! – ахнула мама.
– Да, – торопливо добавил я, – и познакомился с этим мальчиком. Его зовут Крамт. Он из класса учёных.
