Сегодня же нашему с Кретовой удивлению не было предела, возле будки стоял караульный, шлагбаум был заново окрашен и опущен! Высокий мужик был вооружён мосинской винтовкой с примкнутым четырёхгранным штыком – классический образ часового. Возле будки – скамейка, на которой лежит амбарная книга, на поясе грозного мужчины висит мобильная радиостанция. В двух метрах от «фишки» установлена половинка стандартной железной бочки из-под топлива. Торчащие из неё сухие ветки местного саксаула недвусмысленно определяли назначение бочки – свет от костра и средство обогрева. Ночами чаще всего тепло, так что эта бочка стоит в качестве психологической поддержки караульного. Жутковато одному в темноте.
Пост был оснащён тремя жидкотопливными светильниками: под крышей будки, на шлагбауме и на столбе у обочины, вынесенном вперёд на двадцать метров. Значит, служба здесь и сейчас идёт посменно и круглосуточно. Интересно, с чего бы такие перемены?
Конвой встал. Кретова ловко спрыгнула с опустившегося на минимум высоты гравилёта, я тоже выбрался из-за руля. Хранитель периметра сдержанно кивнул Константину, молча обошел нас слева, показывая, что представители Пятисотки его не интересуют, однако всё-таки сунул голову в салон, начав пытать пассажиров.
– По какому шухеру кипеш? – молвила Ирина.
Я пожал плечами, наблюдая, как человек с винтовкой неторопливо прокачивает незнакомых ему людей. Наконец он вернулся и сразу хрипловато молвил с выраженным южнорусским акцентом:
– Откель будете?
– Оттель, из Пятисотки, что ж тут думать.
– Происшествия в пути, что-то необычное, дамочка?
– В Горелом дым, конвой опять обстреляли. Стрелок уничтожен, нужно сообщить его знакомым или родне. А вам пора бы начать контролировать ближнюю часть магистрали, – со сдержанным недовольством сообщила Ирина.
– Хорошо, доложу по команде. Пройдите к будке, уважаемая, надо зарегистрировать ЧП в журнале.
– А что, собственно, в городе произошло? – встрял я.
– Вам, значится, это знать не положено, – сухо ответил караульный.
– Как так не положено? Хочется быть готовым к возможным неприятностям! – возмутился я. – Крокодилы из реки вылезли или немцы напали?
– Не положено! – прорычал он уже громче. – Гражданским опасаться не следует, что бы ни случилось, вы будете в безопасности.
Кретова потянула меня за рукав. Я понял, что группер права – эмоции тут неуместны, а нервы, судя по всему, нам ещё понадобятся. Действительно, лучше не нарываться, служивый может разозлиться и упечь до выяснения в кутузку. Махнул рукой и пошёл к машине. Пассажирам караульный тоже ничего не стал объяснять. Через несколько минут вернулась и сердитая Кретова.
