Полки крошечной гарнизонной библиотеки в воскресенье опустошаются. Жаль, мало у нас книг, очень мало… В столовку можно зайти в любое время, обязательного утреннего подъёма нет, так что каждый получает возможность выспаться всласть. А вечером вспыхнет скромная иллюминация, будут самые настоящие танцы. Не крымский санаторий, конечно, но в чём-то обстановка похожа.
У той части молодёжи, которую принято называть тинейджерами, свои радости. Они уходят подальше от взрослых, на Камчатку, так у них принято называть самое удалённое от въездных ворот место, где под большим навесом с одной стороны хранится мало-мальски деловой лес, а с другой – всякий крупный металлолом, в том числе и пакеты жестяных листов, которым ещё не нашли применения. Там у них главная тусовка, уютненький мирок со своими разборками и флиртом, слезами и хохотом. Что-то рассказывают, чем-то делятся, сплетничают, выпендриваются друг перед другом. Я в это сообщество не вхож, потому как «слишком старый». Даже обидно.
Молодняк слушает музыку, оставшуюся на своих смартфонах. Эти девайсы обнаруживаются в карманах каждого второго взрослого пассажира и у каждого юнца. Никто не понимает, зачем ЦУП отправляет на Жестянку бесполезные устройства, почти полностью лишённые персонификации. Там можно обнаружить лишь файлик с именем-отчеством, датой рождения и возрастом. Вся фотолента уничтожена, личных фотографий нет, список контактов пуст. Установленные приложения социальных сетей не активированы. Сохраняется лишь личная фонотека владельца. Вот они и слушают, обмениваются треками, пока аккумулятор не сдохнет. Затем стараются выпросить у взрослых новый смартфон.
Ирина считает, что эти смартфоны – часть некой стратегии, в рамках которой мы должны помнить о достижениях земной цивилизации. Зубами скрипеть, горько плакать, но помнить. Какая-то идиотская стратегия, хотя особо разумного лично я со стороны ЦУПа вообще не жду.
Конвой был полностью готов к отправлению, но нас отвлекали. Вот Ирину буквально сдёрнули с плиты глайдера две её подружки-медсестры. Отойдя в сторонку, Кретова терпеливо выслушивала последние наставления подруг, для виду смотрела на врученный листок с заказами подруги часто кивала. Утверждённый список покупок это одно, а хорошие отношения – совсем другое.
Интендант разговаривал со своей помощницей, то и дело строго грозя ей пухлым пальчиком. Предостерегает от разбазаривания ценного ресурса, куркуль. Ага, и эта записочку суёт! Нет, блат неискореним даже на режимном объекте. И только меня никто ни о чём не просит. На обращённый в своё время к Ирине вопрос «почему» мгновенно последовал неожиданный ответ:
