— Так просто? — спросил, а сам уже понимал правдивость её слов.
Достаточно было вспомнить поведение японок в общественном транспорте у себя на родине. За границей они отрывались и это не показатель, а вот там…. Одна проблема, мне опять не удастся поспать. Угораздило же мне съездить «отдохнуть» в Японию. Нет, чтобы там, где одни пуританки! Мечты…. Тем более мне одну такую пришлось поцеловать. Иначе просто было не выжить! Хорошо хоть Гемма поскромнее Мисузу себя ведёт.
Игоревна зашла в комнату злая. Очень хорошо заметно по раздувающимся ноздрям. Однако держала себя в руках уже отменно. Не то что в биореакторе, после прихода в сознание. Она голая, а на неё безродный пялится. Счастье, что из третьего круга, а то бы не выжил. Сначала она «стекло» пыталась кулаком выбить. Наивная. Этот композит не всякий бронебойный снаряд пробьёт. Японцы в материаловедении шарят неплохо. Потом пыталась прятаться. Приходилось бегать вокруг цилиндра.
Собственно это был спектакль не для неё, а для менталисток, но и ей лучше осознать, всё что хотел, и так рассмотрел, когда она была без сознания и плавала в физрастворе. В результате Курису и Эмма действительно притихли и, похоже, перепугались, но даже не пикнули ничего против. Неужели Мисузу реально была права?! Ладно, после разговора будет возможность проверить.
— Татьяна Игоревна, присаживайтесь на этот стул, — обратился к вошедшей Волынской-Младшей.
— Спасибо, постою.
— Я всё-таки настаиваю. А злиться не стоит. Немножко смущения взбодрили вас не хуже спецсредств. Было время, вы не стеснялись своей наготы, а с гордостью её демонстрировали. А сейчас мы немного вас подмолодили. Но сильно не обольщайтесь. Знаний у нас пока мало и всё это на уровне дорогого косметологического кабинета. Ну, может пластической хирургии. Так что стыдиться вам с этой стороны нечего, — начал свои пространные рассуждения.
— Когда это я вам всё показывала?! — вычленила она самое главное в моей речи.
— Хотите узнать, тогда присаживайтесь. В ногах правды нет, а мне вас так целовать будет удобней, — заявил ей почти напрямую.
Но вот как-то не верю в её догадливость. В конце концов, меня ведь похоронили.
— Это с какой это стати, — опять начала она возбуждаться.
— На набережной нас было четверо, а в биореакторе оказались только вы. Не наводит ни на какие мысли? Сядь я сказал! У меня ещё предстоят не самые простые переговоры, а тут ты ещё! — не выдержал и выдал в конце зло, перейдя на ты.
