Во-вторых, как настаивал В. П. Глушко, можно было отложить полет. Починить бортовое ТВ и, если ремонт не затянется, то вновь дать старт тому же кораблю № 75. Как написано в [5]: «Еще за 35–40 секунд до начала полета есть возможность остановить пуск, чтобы повторить его в последующие двое суток». Если же неисправность окажется серьезной, то опять же – рядом стоит полностью заправленный и готовый к старту зав. № 76.
Но министра не интересует ни готовый к полету зав. № 76 с опытным экипажем, ни наличие других возможностей, ни настойчивое желание главных технических руководителей отложить старт. И он дает добро на старт корабля с неисправным ТВ. На орбите отремонтируют!
Авантюризм? Исключено! За плечами министра огромная организаторская роль в достижении ракетно-ядерного паритета с США. Значит, министр выполнял указание свыше. А выше министра стояли только секретарь ЦК по оборонной промышленности Д. К. Устинов и (на самой вершине) генсек Л. И. Брежнев.
Точную формулировку их указаний мы знать не можем, но суть их ясна из действий министра: «При любых обстоятельствах в космос должен полететь экипаж Леонова, и никакой другой!»
Сегодня подоплека такого указания нам ясна. А. Леонов и В. Кубасов летели в космос не для встречи с «Аполлоном», а для имитации этой встречи. Суть же любого секретного задания знают лишь те, кто его выполняет, и те, кто его дает.
А секретность даже при проведении чисто советских космических полетов была очень высокой. Даже внутри одного экипажа один его член мог не знать секретного задания второго. Вот что, например, рассказал об окончании полета корабля «Союз-18-1» (5 апреля 1975 года) космонавт О. Макаров [6]:
«Аппарат приземлился в Советском Союзе на Алтае. До границы с Китаем было недалеко. В программе полета для Василия Лазарева был предусмотрен какой-то совершенно секретный эксперимент (такой, что даже я, бортинженер, о нем ничего не знал). После посадки, предполагая, что мы могли сесть в Китае, Лазарев сжег какие-то листочки и таблички».
В этом примере речь идет о рядовом полете в рамках чисто внутренней советской космической программы. Полет же ЭПАС по своему значению был, конечно, событием иного уровня. И секреты в нем были тоже иного уровня.
Только экипаж «Союза-19», очевидно, был в курсе планируемой истории с ТВ. Потому что ему предстояло реализовать ее последствия. Разумеется, что дублеры были не в курсе спецзадания. И поэтому никакой другой экипаж, кроме А. Леонова и В. Кубасова, не должен был полететь в космос!
