должны быть, или о других делах, которыми, как нам кажется, мы
на самом деле должны заниматься. Как сказал Брайант, когда я брала у него интервью в 2017 году:
— Обычно хорошо там, где нас нет.
Кажется, что именно из-за этого почти комичного свойства человеческого ума посты в соцсетях с фразой «All we have is this moment» оказываются реальной мудростью. Если вы стоите на заснеженной вершине, то вряд ли сможете оплатить счет за электричество, пока не спуститесь достаточно низко, чтобы добраться до места с Wi-Fi. Так зачем думать об этом? Люди говорят мне, что у них нет времени, чтобы расслабиться. Я смотрю на их дневники времени и вижу запись «Массаж», которая была сделана в субботу утром. И они с сожалением рассказывают мне о том, что да, момент для расслабления был, но они думали о своем почтовом ящике все время, пока лежали на массажном столе.
Смаковать нелегко. И не всегда возможно. Если вы должны в 7:34 утра сесть на поезд, чтобы добраться до работы, вам нельзя задерживаться за чашкой кофе, который вы заварили в 7:15 утра. Но задерживаться в моменте — это не значит смаковать все или ничего. Даже если некоторые моменты не поддаются растяжению, то другие — вполне. Такая умственная дисциплина может оказать глубокое влияние на восприятие времени. Как выразились Брайант и Верофф:
— Наслаждение, кажется, идет рука об руку с замедлением времени.
В то время как некоторые люди упускают момент счастья даже на вершине горы, ваше преимущество в том, что теперь вы знаете: этот момент должен быть невероятным. Вот почему люди взбираются на горы. Вот почему они обращают внимание на все, что окружает их там. Брайант рассказывал, что он все еще хранит камень с той вершины на своем столе.
— Я могу почувствовать его запах в любое время. Пахнет, как там, наверху, — говорит он. — Я могу закрыть глаза и вернуться туда.
Труднее всего заметить обыкновенное счастье в обыкновенные моменты. У Брайанта, который называет смакование «приобретенным навыком», есть своя тактика. Он преподает психологию в Чикагском университете Лойолы. По моему опыту, профессора частенько ворчат по поводу своей «неблагодарной» работы. Чтобы не делать этого, Брайант представляет будущего себя в доме престарелых. В этом видении его здоровье ухудшается. Он больше не может передвигаться самостоятельно. Воображая себя в таком состоянии, Брайант представляет, как оглядывается на свою жизнь и желает снова оказаться перед классом студентов — в здравии и умственной активности. Молодые умы жаждали услышать его, впитать его слова. О, что бы он отдал за еще один день со студентами! Затем Брайант открывает глаза и понимает: это же происходит сегодня! Сегодня у него
