Итак, о существовании руки Крукенберга я впервые узнал еще в юности, обучаясь в медицинском институте. В курсе общей, а затем и факультетской хирургии нам показывали больных с ампутированной кистью руки. Преподаватель объяснил, что рукой Крукенберга называется специальным образом сформированная культя, названная по имени впервые предложившего эту операцию немецкого хирурга.
Реконструктивную операцию, названную именем ее автора и изобретателя Крукенберга, делают на культе руки с полностью отсутствующей кистью, потерянной в результате отморожения, ожога или гангрены или травматической ампутации. Эта операция заключается в том, что культю руки расщепляют вдоль, выделяя локтевую и лучевую кости, каждая из которых окутывается пучками сохранившихся мышц предплечья и обшивается лоскутами кожи. Реконструированная таким образом культя состоит как бы из двух огромных пальцев. Один палец образует локтевая кость, а второй соответственно лучевая. Вся конструкция являет собой преужаснейшую клешню. Тем не менее, в этой клешне больные ухитряются держать ложку, опасную бритву, кронциркуль, пистолет Макарова и другие необходимые в быту вещи.
О том, что рука Крукенберга обладает свободой воли, я узнал почти сразу. В хирургической палате, где я был студентом-куратором, лежал больной-китаец по имени Чун Хунь Сунь, которого соседи по палате прозвали Хунь Вынь. В прошлом этот китаец был перебежчиком- диверсантом, который отморозил кисть, нелегально переходя советско-китайскую границу. Кисть китайцу ампутировали в военном госпитале, а затем уже в гражданской больнице ему сделали восстановительную операцию, сформировав культю Крукенберга.
Получившееся щупальце-клешня почти сразу стало изумлять всех. Во первых, клешня была дьявольски сильной, и с ее помощью китаец свободно поднимал больничные стулья и табуретки, двигал кровати и открывал такие безнадежно засевшие в рамах фрамуги, которые не могли открыть мужики со здоровыми руками.
Но более всего настораживало поведение этой руки. Ей, например, ничего не стоило за обедом вышвырнуть ложку в окно и вцепиться в нос соседу по столу. Чун Хунь Сунь начинал при этом уговаривать по-китайски свою руку не безобразничать. Рука подчинялась, но не сразу. Один раз сосед попробовал защищаться и ударил китайца по лицу. В ответ рука отпустила нос и молниеносно ухватила соседа за горло. Бедняга посинел, захрипел и вывалил язык. Чун Хунь Сунь, громко вопя по-китайски, ухватил свою клешню здоровой левой рукой и, напрягая все силы, оторвал ее от горла бездыханной жертвы, которую с трудом откачали подоспевшие врачи.
