Теннесси Уильямса я всегда видела в очках Ray-Ban и шортах сафари, незаметно сидящим на репетиции своей пьесы «Трамвай „Желание“» или, скажем, «Внезапно, прошлым летом». Текст еще не доработан, и он на ходу подчищает его, похохатывая своим ослиным смешком на неудачных репликах. Чивера мне нравилось воображать крутящим педали велосипеда (эту привычку он приобрел на склоне лет), а Карвера — широкоплечим, легконогим и непременно с сигаретой. А еще был Берримен, высокомерный поэт и профессор с окладистой бородой, читающий «Люсидас»[11] в аудитории Принстонского или Миннесотского университета — так, что все слушатели ощущают, как это изумительно.
Мы знаем немало книг и статей, авторы которых упиваются описанием того, насколько постыдным и безобразным может быть поведение писателей, приверженных алкоголю. У меня нет такого намерения. Мне хотелось понять, как каждый из этих людей — а вместе с ними и множество других, страдающих тем же недугом, переживает свою зависимость и что о ней думает. Если угодно, это попытка выразить мою веру в литературу, в ее способность нанести на карту самые труднодоступные области человеческого опыта и знания.
Джон Чивер едет на велосипеде Что касается причины моего интереса к этой теме, я должна признаться, что и мою семью затронули проблемы алкоголя. С восьми до одиннадцати лет я прожила в доме, где алкоголь правил бал, и это наложило отпечаток на мою дальнейшую жизнь. Читая в семнадцать лет «Кошку на раскаленной крыше» Теннесси Уильямса, я вдруг обнаружила, что тип поведения, в атмосфере которого я росла, не только назван и проанализирован, но и встречает активное сопротивление. С этого начался мой интерес к тому, как осмысляют писатели проблемы пьянства и его последствий. И если уж я надеялась понять поведение алкоголиков — а моя взрослая жизнь как раз тому подтверждение, — то помочь в этом могли бы как раз свидетельства, отысканные в книгах.
Одна реплика из «Кошки» запомнилась мне на всю жизнь. Пьяницу Брика вызвал на разговор его отец. Большой Папа расфилософствовался, а тут Брик просит подать ему костыль. «Куда ты собираешься?» — спрашивает Большой Папа, и Брик отвечает: «Хочу совершить маленькое путешествие к источнику эха»[12]. Вообще говоря, источник эха, echo spring — расхожее название домашнего бара (от марки обычно находящегося там бурбона). Однако в переносном смысле речь идет совсем об ином: изрядная порция выпивки приносит, хотя бы на время, ощущение покоя, забвение тревожных мыслей.
