– Мы очень скучаем без тебя, малышка.
– Я делаю то, что необходимо, – ответила Тесме. – Рада была повидать тебя, Мирифэйн.
– Неужели ты даже на ночь не останешься? Мать скоро вернется, она будет рада, если ты пообедаешь с нами.
– Мне еще далеко идти. Я не могу задерживаться в городе.
– Знаешь, ты хорошо выглядишь. Загорела, окрепла… По-моему, отшельничество идет тебе на пользу.
– Да, несомненно.
– Собираешься и дальше жить в одиночестве?
– Мне нравится, – ответила Тесме. Она начала завязывать мешок. – А как дела у вас?
Мирифэйн пожала плечами.
– По-прежнему. Вот только я, наверное, ненадолго съезжу в Тил-омон.
– Счастливая.
– Да. Удастся хоть ненадолго вырваться из нашего болота и устроить себе маленький праздник. Холтус там работает уже около месяца над каким-то большим проектом строительства новых городов в горах для расселения всех этих инородцев, которые начинают съезжаться сюда. Он просит привезти к нему детей, вот я и поеду.
– Инородцев? – переспросила Тесме.
– Ты разве не знаешь?
– Расскажи.
– Ну, иномиряне, поселившиеся на севере, начинают проникать в наши края. Есть среди них одна раса – вроде ящериц с человеческими руками и ногами, – так они хотят заниматься фермерством в джунглях.
– Гэйроги?
– А, так ты слышала? И еще одна раса – какие-то надутые создания с лягушачьими рожами и темно-серой бородавчатой кожей. Холтус говорит, что они уже заняли все административные должности в Пидруиде – таможенных инспекторов, клерков и все в таком роде, – а теперь ищут и находят работу здесь. Вот почему Холтус и кое-кто из архитекторов Тил-омона проектируют поселения для них внутри страны.
– Чтобы и духу их не было в прибрежных городах?
– Что? А… ну, я думаю, кое-кто из них все равно тут осядет. Никто не знает, сколько их будет, но, по-моему, в Нарабале вряд ли согласятся принять слишком много иммигрантов. Да и в Тил-омоне тоже…
– Понятно, – кивнула Тесме. – Ну, передавай всем привет, я пойду обратно. Надеюсь, ты хорошо проведешь время в Тил-омоне.
– Тесме, пожалуйста…
– Что пожалуйста?
– Ты такая резкая, такая далекая и холодная! – печально сказала Мирифэйн. – Мы не виделись уже несколько месяцев, а ты с трудом выносишь мои расспросы и смотришь на меня с раздражением. Почему ты злишься, Тесме? Разве я тебя когда-нибудь обижала? Почему ты такая?
Тесме знала, что бесполезно снова все объяснять. Никто не понимал ее и никогда не поймет, и прежде всего те, кто уверял, что любит ее.
– Мири, можешь назвать это запоздалым переходным возрастом, – ответила она, стараясь придать голосу как можно больше мягкости. – Вы все очень хорошо относитесь ко мне. Но у меня все шло через пень-колоду, и мне очень нужно было смыться. – Она легонько дотронулась пальцами до руки сестры. – Может, я еще как-нибудь загляну.
