— Чарльз де Гэнал Кох.
— Сэр, какова ваша должность в Koch Industries? —
спросил Баллен.
— Я президент и генеральный директор, — ответил Кох.
Президент и генеральный директор. Намного больше, чем просто должность. Это было заявление, что в Koch Industries никто не обладает большей властью, чем Чарльз
Кох. И эта власть была сильнее, чем у большинства
директоров, потому что Koch Industries находилась в
частной собственности. Чарльз Кох и его брат Дэвид были
основными акционерами; они выкупали долю любых
акционеров, бросающих им вызов. Многие могли
критиковать Чарльза Коха, но вот то, что кто-то может на
самом деле его сместить, было трудно вообразить.
Поскольку брат Дэвид соглашался с ним, Чарльз обладал
полной властью над компанией.
Баллен не относился к Коху с почтением; и определенно
не был им вдохновлен. Возможно, в его голосе даже
звучали нотки презрения. Как и во время предыдущих
допросов и интервью, он начал двигаться по списку
вопросов.
— Сэр, каковы были общие продажи компании в 1988
году? — спросил он.
— Я полагаю, около десяти миллиардов долларов.
— Каким был объем чистой прибыли компании в
прошлом году?
— Около четырехсот миллионов.
Баллен не мог знать, насколько неприятны были для
Коха такие несложные вопросы. Кох ценил право на
коммерческую тайну и возможность держать финансовые
показатели компании в секрете. Объем годового дохода
Koch был информацией для избранных. Уровень прибыли
считался сведениями особой важности. И вот перед ним
сидит какой-то юрист и небрежным тоном расспрашивает
его о самом сокровенном.
— Какой процент бизнеса связан с сырой нефтью —
покупкой сырой нефти? — продолжал Баллен.
— Процент бизнеса в каком смысле? — парировал Кох.
Баллен стойко пытался объяснить, что имеется в виду
под фразой «процент бизнеса».
— Процент продаж и прибыли, примерно, — сказал
Баллен.
— По моим предположениям, это около десяти
процентов прибыли и — это опять же предположение —
около двадцати процентов продаж, — ответил Кох.
Баллен дал Чарльзу Коху набор документов — тех, что
так потрясли его коллег по расследованию в Вашингтоне.
Это были внутренние данные Koch, показывающие, что
компания забирала из резервуаров больше нефти, чем
оплачивала. Баллен хотел видеть реакцию Коха. Тот мог бы
сказать, что документы являются подделкой или на самом
деле не доказывают того, что, как представляется, доказывают. Но Кох не сказал ничего подобного, глядя на
цифры.
— Вы когда-нибудь уже видели эти документы? —
спросил Баллен.
