— Тораи не нравится вид из их модуля, — охотно поясняет грибообразная.
И молчит. И смотрит на меня так же ласково и снисходительно одновременно.
— Это все? — уточняю я.
Лерл продолжает смотреть. Мол, зачем объяснять очевидное.
— Тогда разрешите откланяться, — говорю я.
Не знаю, откуда вылезает эта фраза. Должно быть, что-то в манере общения ацетиков располагает к старомодной вежливости. Несмотря на жутковатый антураж и то, что ацетики мне совершенно не помогли, что-то в них мне импонирует.
— Если вам нужно мое разрешение, то охотно его дарю, — тут же отзывается Лерл.
Снова отмечаю очень качественное программирование искинов. И еще раз даю себе зарок: не сыпать привычными речевыми формулами, еще примут за чистую монету! Например, если решу повыпендриваться и ляпнуть кому-нибудь «ваш покорный слуга», с этого кого-то волею разрабов станется решить, будто я в самом деле поступаю к нему в услужение.
Выхожу из модуля ацетиков — и сразу же переключаю обзор в режим демиурга. Мой аватар, если дать ему достаточно времени, неспеша вернется в рубку своим ходом. Это я уже выяснил на практике. Очень удобно: если бы приходилось, переключая режимы, каждый раз находить аватар там, где ты его оставил, я бы ничего не успевал делать на станции.
В режиме демиурга нервно смотрю на панель финансов. У меня уже долг! Цифры показывают минус. Демьян сказал, что еще какое-то время эту ситуацию можно будет скрывать от широкой общественности, но недолго.
Плюс моя репутация продолжает падать с каждой минутой — а все из-за флота талесианок, который по-прежнему висит на границе системы и не торопится причаливать к моему доку.
Приближаю их корабли и некоторое время рассматриваю. Дизайнеры, которые и проектировали, свое дело знали: звездолеты этих недоделанных дриад напоминают одновременно тополиные «вертолетики» и еще что-то растительное, но в то же время смотрятся технично и футуристически. А еще нежно, я бы даже сказал, «по-весеннему», светятся изнутри зеленым.
Напрашивающееся, но эффектное визуальное решение: практически все, что тут летает в космосе, так или иначе подсвечено, изнутри или снаружи. Красиво и выделяется на черном фоне, ничего не скажешь. И при этом художникам как-то удалось избежать эффекта мультяшности.
Но размышлять о красотах вымышленной реальности, созданной за многаденег, мне недосуг: надо проходить игру и получать собственное бабло. Перевожу «камеру» на станцию. Вот она, медленно и величественно плывет в пустоте, обходя по широкой орбите свой «горячий Юпитер» (наверное, правильнее было бы назвать его «горячим Сатурном», но раз уж начал думать про него как про Юпитер, пусть будет Юпитер… да и кольца для Сатурна все же маловаты) и обходя по еще более широкой орбите далекую звезду.
