Конечно, Ной выглядел потрясающе. На нем были красная клетчатая рубашка и джинсы. А еще… он насвистывал. Я побежала к двери поприветствовать его, разглаживая воображаемые складки на платье. При этом почувствовала очертания подходящего нижнего белья – ничего роскошного, просто необычайно неуместный рождественский подарок от тети. Розовый кружевной бюстгальтер с соответствующими кружевными трусиками. Я никогда не надевала этот набор и пока не планировала показывать его Ною, но, знаете ли, девушка должна быть готова ко всему.
Я увидела тень через стекло входной двери и оторопела. Открыла дверь.
От его приветливой улыбки мои колени превратились в желе.
– Привет, красотка. Готова увидеть мою скромную обитель?
Я смогла лишь кивнуть.
Ной протянул мне руку, и мы пошли по подъездной дорожке.
Вечер был красивым. На небе ни облачка, а воздух благоухал, что странно для этого времени года. При прикосновении к Ною я почувствовала электрические разряды, а чтобы спокойно дышать, мне потребовалась полная концентрация. Так и не проронив ни слова, мы дошли до конца улицы и свернули на другую. А через минут пять подошли к небольшому многоквартирному дому.
– Дом, милый дом, – сказал Ной.
Я не могла не задаться вопросом: где же, черт возьми, его родители?
Он повозился с ключами, затем открыл дверь и пригласил меня внутрь.
На полу лежал роскошный красный ковер, стены были выкрашены в кремовый цвет. Мы вошли в лифт, и Ной нажал кнопку верхнего этажа. Мое сердце заколотилось. Я осознала, что мы одни. На самом деле одни. Меня охватили страх и волнение. Мы молча ехали в лифте, и я все гадала, чего же он ждал от меня.
Лифт открылся и явил взору всего две двери. Ной повел меня к правой и вставил ключ в замок.
– Заходи, – перешагнув через порог, сказал он.
Я глубоко вдохнула и последовала за ним.
Здесь было потрясающе, скорее даже невероятно. Стены гостиной выкрашены в светло-голубой, пол – из необработанного дерева, а большая часть пространства занята огромным диваном.
Это место было пропитано Ноем. Его присутствие чувствовалась везде – от небрежно разбросанных потрепанных книг до стопок пожелтевших газет. Его гитара сразу же бросалась в глаза, а на стены вместо постеров он прикрепил любимые пластинки. Я заметила, что семейные фотографии отсутствовали, зато были «претендующие на художественность» снимки группы. И вновь задалась вопросом: почему он жил один?
Ной устроил мне небольшую экскурсию, и я попыталась не выказывать своего удивления. О такой кухне – с алюминиевыми холодильниками и мраморными столешницами – мечтал любой шеф-повар. В ванной комнате, в которой могла уместиться вся моя спальня, – гигантское джакузи и огромная душевая.
