– Тот парень, с которым ты вчера танцевала…
Теперь мне казалось, что в его голосе появилась злость.
– Он твой бойфренд?
И тогда я расхохоталась:
– Что?
Какое-то время я не могла ответить, потому что продолжала смеяться.
– Ты это серьезно?
Ной явно был сбит с толку.
– Да. А что? Почему ты смеешься?
– Он не мой бойфренд. – Я покачала головой, пытаясь успокоиться. – Это Фрэнк. Честно говоря, если бы ты с ним познакомился, то сразу бы понял, что он не может быть моим парнем.
Ной все еще выглядел озадаченным.
– Почему?
Я откинула голову:
– Господи! Фрэнк вроде как полная моя противоположность. Наше общение ограничивается уроками английского, на которых мы подначиваем друг друга.
Но это не убедило Ноя.
– Я бы не сказал, что вы подначивали друг друга прошлым вечером, – произнес он сквозь сжатые зубы.
Я вспомнила танцы, которые видел Ной. Думаю, именно они вызвали подозрение, ведь он не знал, что мы просто дурачились.
Я пожала плечами:
– Мы просто танцевали. По правде говоря, обычно Фрэнк такую музыку не выносит. Так что прими это за комплимент.
А потом я вспомнила Порцию и возмутилась:
– И вообще, какое тебе дело до того, с кем я танцевала? Разве не был ты слишком занят, всасывая лицо той роскошной коровы, чтобы обращать внимание на что-то еще? Кстати, публичные проявления страсти выглядят не очень красиво.
Злость испарилась с лица Ноя, а на смену ей пришла губительная игривая улыбка.
Я же злилась:
– Что?
– Ты ревнуешь, Поппи?
Меня поймали с поличным.
– Заткнись! Ничего подобного! Просто мне не нравится, когда люди целуются и обнимаются при всех. Это отвратительно!
Я смерила его сердитым взглядом:
– Ты отвратителен!
Вместо того чтобы рассердиться, он пересел поближе ко мне. Я уставилась на уменьшающееся расстояние между нами.
– Думаю, ты ревнуешь.
– А я думаю, что ты потаскун.
Настала его очередь разразиться смехом:
– Что это значит?
– Тебя так многие называют, – объяснила я, не уверенная, почему рассказала ему об этом. – Говорят, ты меняешь девушек, как люди с недержанием рулоны туалетной бумаги.
Почему я упомянула про недержание? Но, казалось, Ной не разозлился на предпринятую мной атаку. И все так же раздражающе улыбался.
– Так, значит, Порция – твое последнее завоевание?
Затаив дыхание, я ждала его ответа.
Ной склонился ближе. Теперь наши лица почти касались друг друга. Это уменьшило мою злость.
– Тебя бы это расстроило? – прошептал он.
«Конечно, меня бы это чертовски расстроило». Я не отодвинулась, но отвела взгляд.
