– Как прошел вечерок, милая?
– Он прошел, – я на мгновение замолчала, – нормально.
Папа кашлянул и аккуратно сложил газету. Затем похлопал по подлокотнику кресла, приглашая меня присесть:
– Настолько плохо? Иди сюда, расскажи мне.
Я скинула вонючие балетки и свернулась возле него.
– Ну, – начала я, – у меня снова была паническая атака. Позорище!
Папа приподнял брови, но ничего не сказал. Если мои слова и расстроили его, то он об этом умолчал.
– А потом Рут сказала одному парню, будто я потеряла сознание из-за того, что посчитала его невероятно красивым. Думаю, она пыталась произвести на него впечатление, высмеивая меня.
Что тоже не удивило папу.
– Это похоже на Рут.
– Да, это в ее стиле.
Он снова поднял газету. Я прищурилась, чтобы просмотреть заголовки.
– Что происходит в мире? – спросила я скорее по привычке, чем из любопытства.
Папа встряхнул газету.
– О, знаешь, мир рушится. И так далее и тому подобное.
Я положила голову ему на плечо:
– Значит, просто еще один обычный день? Все так же наполненный мучениями?
Он улыбнулся:
– Верно.
Я наблюдала за папой, пока он читал газету. На нем был темно-бордовый шерстяной джемпер, который мама не раз сдавала в благотворительный магазин, а он потом выкупал, потому что когда-то именно такой был у Пола Маккартни. Странно ли, что мне нравился папин запах? Он меня успокаивал. И был родным.
Дело в том, что я папина дочка. Его маленькая принцесса. Как с любовью говорила мама: «Счастливая случайность». Родители не планировали заводить второго ребенка после рождения моей сестры Луизы, особенно учитывая их возраст. А потом Луиза вышла замуж и съехала, и это, думаю, их напугало. Особенно папу. Поэтому мне уделяли много внимания. Но иногда мне этого не хотелось, так как не верилось, что я когда-нибудь встречу человека, который будет так же хорошо относиться ко мне, как папа.
Меня начало клонить в сон, но мне было так уютно, что я осталась сидеть.
– Я накричала на Рут, – сказала я. – И велела впредь не использовать мои панические атаки в своих подкатах к парням.
Я замолчала, размышляя, стоило ли продолжать.
– А потом сказала парню, которого она пыталась закадрить, что у нее было ЗППП.
Вот теперь папа удивился. Он снова отложил газету и посмотрел на меня.
– Это так ужасно, – продолжила я. – Не знаю, что на меня нашло. Я просто страшно разозлилась. Она больше никогда со мной не заговорит. А какой-то парень узнал про меня все. Я чувствую себя униженной.
Я закончила речь и ждала папиного ответа в надежде, что он поделится своей мудростью.
