Ной засмеялся и налил себе свежевыжатого апельсинового сока.
– Если ты считаешь, что эти яйца вкусные, то просто еще не пробовала блины.
– Черничные?
– Ага.
– Берегись, я сейчас приду.
Я побежала к Ною. Он проткнул блин вилкой и поднял. Я закрыла глаза и позволила ему положить блин в мой рот. А затем застонала:
– О господи! Примирительные блинчики! Они такие вкусные! Ной, здешние шеф-повара случайно не готовят для ООН?
Он снова засмеялся.
Я выхватила у Ноя вилку и погрузила ее во фруктовый салат, с жадностью пронзая сочные кусочки спелой дыни.
– Ну надо же, мне никогда не нравилась дыня! – сказала я, засовывая в рот кусок за куском.
Ной же просто наблюдал за мной с его особенной легкой улыбкой, которой он одаривал меня, когда я забавляла его.
– Никогда прежде не видел, чтобы кто-то так восхищался завтраком.
– Ты серьезно? Это самый важный прием пищи. Иногда вечером, лежа в кровати, я обдумываю, что приготовлю себе на завтрак. И могу так раздразнить себя, что потом долго пытаюсь уснуть.
– Это совершенно нормально.
– Мне плевать, даже если это абсолютно ненормально.
Как только мы (и под этим я подразумеваю себя) объелись, мы выселились из отеля и сели на поезд в Мидлтаун, возвращаясь в реальность. Не успела я и глазом моргнуть, как Ной уже подводил меня к двери дома. По сравнению с подтаявшими улицами столицы в Мидлтауне до сих пор было много снега.
– Еще раз спасибо за потрясающий вечер, – сказала я, поцеловав его в висок. – Думаю, я никогда его не забуду.
– Я тоже великолепно провел время. – Ной переплел свои пальцы с моими, а потом наклонился для короткого поцелуя в губы – на случай, если мама выглянет в окно.
Я задрожала. Ной скорчил гримасу:
– Боюсь, у меня плохие новости.
– Что такое?
– Не волнуйся слишком сильно. Просто думаю, следующую пару недель мы не сможем видеться так часто, как мне бы хотелось.
Мое настроение тотчас испортилось. Я покачала головой и сказала про себя: «Сильная. Независимая. Женщина».
– А что случилось?
– Репетиции. Надо так много всего успеть до этого выступления. Поверить не могу, что оно всего через две недели. А у нас до сих пор полный раздрай.
– У вас не раздрай. Вы гениальные.
– Спасибо, но нам предстоит множество репетиций, если мы не хотим выглядеть дилетантами на фоне Ponyboys.
Я разочарованно опустила глаза на покрытую снегом дорожку. Ной погладил мое лицо:
– Ты же понимаешь, что мне будет плохо из-за этого. Не знаю, как я справлюсь. Я говорю как сентиментальный идиот? Готов поспорить, ты уже с нетерпением ждешь небольшой передышки от меня…
