– К чему вы клоните?
– Я пытаюсь сказать, что знаю, что делаю, Рейн. Тебе нужно довериться мне.
Он посмотрел в ее холодные стальные глаза и собрал все силы, чтобы заговорить:
– Если слухи правдивы, доктор Бомонт, то, думаю, будет глупо с моей стороны довериться вам.
Она отпрянула, словно получила пощечину.
– И какого черта это значит?
Рейн пожал плечами – зло, измождено.
– Как я могу быть уверен, что вы действуете в интересах вселенной? Мы же поэтому здесь, не так ли? Чтобы помешать людям, которые подходят друг другу, сойтись. Чтобы предотвратить человеческие жертвы и смещение мира с оси, верно? Но вы же сами сказали, эта пара выработала иммунитет. Неужели вы не задумывались, что раз уж они смогли этого добиться, то, возможно, и вы смогли бы провернуть это… со своей родственной душой? – Он поднялся. – Извините меня, но ваш никудышный научный проект привел к смерти людей. Это ваша вина, Анита! Вы себя не контролируете, признайте это!
Ее чаша терпения почти переполнилась. Она приблизила свое лицо к его, и ее слова напомнили рык:
– Как ты смеешь? Ты не имеешь никакого права. Я знаю, что делаю, Рейн. Не мы позволили этим людям погибнуть. Это была случайность.
– Случайность, которую мы могли предотвратить.
– Ты не знаешь этого наверняка.
– Снежная буря обрушилась неожиданно.
– Забудь о буре! Как ты не понимаешь, Рейн? Нам надо позволить этим отношениям продолжиться. Ты же видел эти показания, они не похожи на то, что мы видели ранее. Эта пара выстраивает иммунитет. Иммунитет! Ты не думаешь, что стоит за этим понаблюдать? Подумай, что могло бы произойти, если бы мы поняли, как это происходит? Сколько жизней мы бы спасли, если бы могли «лечить» пары родственных душ? Показатели беспрецедентны и не укладываются в схему. Словно то, что мы знаем, эволюционировало, стало больше, страшнее и менее предсказуемым.
Любые показания, которые мы накопим до неизбежного разделения, подобны золотому песку. Теоретически они могут спасти сотни тысяч жизней. Что, если мы столкнемся с еще одним таким совпадением? Мы не будем знать, чего ожидать, если не изучим эту пару. Это для общего блага, Рейн. Как ты можешь игнорировать это?
Рейн смотрел на экран:
– А люди, которые погибли? Вы пытаетесь сказать мне, что они просто… сопутствующий ущерб?
Анита улыбнулась ему безумной нервирующей улыбкой.
Она свихнулась. Точно свихнулась. Но что он мог сделать?
– Ты меня услышал, – просияла она.
В этот момент Рейн сказал, что ему нужно в туалет, где его рвало, пока внутри не стало пусто и не засаднило горло.
