Мне до сих пор не верилось, что девушка в зеркале – я. Она выглядела слишком счастливой. Такое выражение лица, как у нее, свойственно парочкам, которые держатся за руки, гуляя в парке воскресным утром. Влюбленный взгляд. И у меня был такой же.
Я помолилась кому только можно, чтобы такой взгляд был у меня всегда.
Я вернулась в ложу после звонка, оповестившего, что до окончания антракта осталось пять минут.
Перед Ноем стояла двухлитровая бутылка с водой. Он протянул мне стакан:
– Выпей.
Я осушила стакан и вернула его. Ной налил воду и вновь передал мне стакан. Я стыдливо выпила и этот.
– Почему у меня кружится голова? Я выпила не так много.
– Как я уже говорил, это из-за того, что ты никогда не пила шампанское. Пузырьки беспощадны, если ты к ним не привыкла.
– А ты, значит, привык?
– Конечно.
Я выпятила губу:
– Я испортила наше свидание.
– Ничего ты не испортила. – Он поманил меня к себе на колени. – Иди сюда.
Я как можно изящнее устроилась сверху, и он притянул меня ближе. Затем опустила голову к его ключице и вдохнула чистый запах его накрахмаленной рубашки.
– Я очень тебя люблю, Ной, – сказала я, поигрывая запонками. – Спасибо, что пригласил меня на балет.
Моя рука двинулась по его руке, и я начала поглаживать его грудь.
– Знаешь, – прошептала я, – не думаю, что кто-то может увидеть нас здесь…
Ной ничего не сказал, но обнял меня крепче. Я склонилась к нему и поцеловала:
– Мы могли бы заняться чем-нибудь… и никто не увидел бы нас.
Ной неуверенно ответил на мой поцелуй:
– Поппи, ты все еще пьяна.
– Уже нет! – обвивая руками его шею, запротестовала я. – Вернее, была, но минут пять назад. А потом посмотрела на свое отражение – это всегда помогает. Но в нем я не увидела себя.
– О чем, черт побери, ты говоришь?
Я больше не могла ждать. Мне просто хотелось целовать его прямо сейчас, во время представления.
Поэтому я заткнула ему рот поцелуем, а когда он попытался остановить меня или выразить недовольство, поцеловала настойчивее. Вскоре его руки запутались в моих волосах, и он охотно отвечал мне. В этот момент нас совершенно не волновало, что мы разыгрываем представление для зрителей снизу.
Свет приглушили, и заиграл оркестр. Я прервала поцелуй, оттолкнув Ноя, и перевела все внимание на сцену.
– Эй, – сказал он.
– Тсс! Начинается!
Я придвинула свое кресло поближе к нему, чтобы наши ноги соприкасались. Затем ухватилась за перила и наклонилась, чтобы получше рассмотреть танцоров. Их изящные тела кружились по сцене, и казалось, на них не распространяется закон всемирного тяготения.
