Он снял с себя мою гитару, намеренно передав таким образом, чтобы мы соприкоснулись пальцами.
– Пойдешь со мной на свидание? – спросил он.
Как все просто. Смущение было ему неведомо.
– Не знаю, – запнулась я, – у меня… есть кое-кто… в Шеффилде.
Я наконец-то вспомнила про Алфи.
– У тебя есть бойфренд?
– Нет… точнее, да… У меня был…
– То есть вы расстались?
– Да, пару недель назад, – кивнула я, чувствуя подступающую горечь, хотя в этот раз она казалась не такой острой. Потому что я уже была заинтересована в Ризе. Крохотный кусочек моего сердца уже отломился, готовый быть отмеченным его именем, отказываясь страдать по Алфи.
– Можно и не свидание, – настаивал он, – просто встретимся, чтобы узнать друг друга получше. По крайней мере, я бы очень хотел писать с тобой песни. – Риз улыбнулся одной из тех ослепительных улыбок, которые печатают на постерах и по которым сохнут тысячи фанаток. – Я просто очень хотел познакомиться с тобой первым после сегодняшнего выступления. У тебя теперь будет прорва желающих стать твоими друзьями и соратниками по музыке. Но я был первым, так ведь? Первый тебя заметил.
* * *
Владение мной. Желание владеть кем-либо, проявляющееся уже при знакомстве, – еще один здоровенный красный флаг. Настолько красный, что бык его просто сжует.
* * *
– Я не уверена, – вымолвила я, и это было правдой.
– Тогда подумай об этом.
– Спасибо, что проводил.
Внезапно мне остро захотелось побыть в одиночестве. Пойти внутрь и спокойно подумать, без давления, без этого парня, без всего происходящего в эту ночь.
– Так ты подумаешь над моим предложением? – продолжал давить он.
Я засмеялась.
– А ты настойчивый, да?
– Слушай, никакого давления, – он примирительно поднял обе руки вверх, – просто хочу узнать тебя поближе.
Я думала, что он наклонится и хотя бы чмокнет меня в щеку. Вместо этого он просто ушел, махнув рукой и бросив через плечо: «Увидимся в понедельник!» Он даже не спросил мой номер телефона. Я стояла с открытым ртом, провожая его взглядом. Скрестив руки и опершись о стену, улыбнулась. События этой ночи стали постепенно укладываться в голове, хотя была там и доля удивления: как радикально может поменяться все в жизни, стоит лишь выйти из дома.
Завибрировал телефон.
Алфи: Эй! Как жизнь? Надеюсь, у тебя все хорошо там, на юге.
Его сообщение пришло слишком поздно. И было совсем непохоже на его обычную манеру. Не было поцелуев в конце, никаких шуток, ничего личного. Он такое сообщение может своей бабушке отправить. Никаких извинений за то, что молчал целую неделю. Сердце пронзила острая боль – я знала, что значит это сообщение. Алфи начал разрывать наши отношения. Я перечитывала его опять и опять, надеясь выцепить какое-нибудь тайное послание, которое появится, стоит лишь сильнее сощурить глаза. Но ничего не было.
