Так много в жизни ребенок делает для других… Все мое чтение в детстве, за закрытыми дверями, сидя на кровати, когда вокруг меня сгущалась темнота, было протестом. Это, и только это, я делала для себя. Это был способ вернуть себе свою жизнь [6].
Линн Шэрон Шварц
На книжных полках в средних школах вряд ли найдешь более популярную книгу, чем «Книга рекордов Гиннесса». Эта книга содержит впечатляющие, классифицированные факты, которые легко отыскать, – и, к сожалению, оказывается, что ее можно сравнить с мозгом ребенка, только что научившегося читать бегло. Читатель на этапе беглого, понимающего чтения собирает коллекции знаний и готов добывать их из любого источника.
Дети, которые читают книги, подобные «Гиннессу», обычно декодируют так гладко, что без нейровизуализации мы не увидим истинную картину событий, а учителя и родители могут радоваться, что чтение ребенка выглядит правильным и беглым, и думать, что он понимает все слова, которые читает. Сократ сетовал как раз на этот молчаливый аспект письменного слова, которое не может «ответить», ведь декодирование не означает понимание. Даже когда читатель осознает фактическое содержание, цель на этом этапе глубже: улучшение способности понимать различные возможности слова – иронию, метафоры, точку зрения – и «читать между строк». По мере того как навык чтения совершенствуется, знание образного языка и осознание иронии помогает хорошим читателям обнаруживать в тексте новые значения, которые выводят понимание на следующий уровень – за пределы самих слов.
Как пишет в книге «Смысл слов» (The Point of Words) психолог Элен Виннер, метафора обеспечивает «возможность увидеть навыки классификации, которыми владеет ребенок», а ирония показывает конкретное «отношение автора к миру» [7]. Например, прочитаем отрывок из книги Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна». Уникальный иронический юмор и метафоры Твена ведут многих маленьких читателей к непростым и иногда нежелательным открытиям. В этом отрывке Гек плывет на плоту по великой реке Миссисипи со своим другом Джимом, беглым рабом, за которым гонятся. Чтобы мужчины, которых они встретили на пути, не догадались, кто такой Джим, Гек находит гениальное решение: говорит, что Джим болен оспой. После того как мужчины ушли, Гека одолевают сомнения.
Они поехали дальше, а я перелез на плот, чувствуя себя очень скверно: ведь я знал, что поступаю нехорошо, и понимал, что мне даже и не научиться никогда поступать так, как надо, – если человек с малых лет этому не научился, то уж после его не заставишь никак: и надо бы, да он не может, и ничего у него не получится. Потом я подумал с минуту и говорю себе: постой, а если б ты поступил как надо и выдал бы Джима, было бы тебе лучше, чем сейчас? Нет, говорю себе, все равно было бы плохо; я так же плохо себя чувствовал бы, как и сейчас. Какой же толк стараться делать все как полагается, когда от этого тебе одно только беспокойство; а когда поступаешь как не надо, то беспокойства никакого, а награда все равно одна и та же. Я стал в тупик и ответа не нашел
