В этот момент в коридоре раздался крик, точнее, небывалый рык, сопровождаемый диким визгом. Продолжать беседу при таких обстоятельствах было нереально.
Отец, выбежав в коридор, бросился к дрожащему, раскрасневшемуся, со слезами на глазах физруку. Тот фальцетом кричал на весь коридор:
– Кто? Кто сделал это? Кто посмел устроить у меня шмон…
Поняв, что физрук убедился в том, что его секреты стали кому-то известны, Лера сочла за лучшее незаметно ретироваться, тем более что на вопли Олега Родионовича набежал педперсонал, и затеряться в небольшой толпе было проще простого.
Выйдя из школы, Лера подставила лицо яркому солнцу. Что хотел сообщить ей отец? В чем намеревался признаться?
* * *
– Приветик! – услышала она знакомый голос и, обернувшись, заметила черные вихры Толика.
Ее молодой человек, одарив ее скупым поцелуем (на людях, как он считал, целоваться было зазорно), кивнул в сторону высокого, лет на пять старше, чем они сами, атлетически сложенного парня с такими же, как у него самого, черными вихрами:
– Кирилл Белогорко, мой двоюродный брат…
Лера вспомнила – тот, что в городской прокуратуре работает, как и его отец, дядька Толика.
– Значит, вы и есть та красавица Лера, о которой мне Толян все уши прожужжал? – произнес, одаривая ее белоснежной улыбкой, Кирилл. Лера ощутила тепло его ладони. – Может, мы перейдем на ты?
– Эй, Кирюха, смотри, мою девушку не кадри! – заявил явно в шутку Толик, а Лера, отводя взор, потому что ощутила, что двоюродный брат Толика, о котором она много слышала, но с которым до сегодняшнего дня знакома не была, произвел на нее неизгладимое впечатление и, стыдясь этого, намеренно безразличным тоном заявила:
– Думаю, можем оставаться пока что и на вы. Кстати, уверена, Толик, что опасности от твоего двоюродного брата Кирилла никакой не исходит, потому что он ведь наверняка уже женат, ведь так?
Произнесла она это просто так, не сомневаясь, однако, что если этот лощеный юный прокурорский сынок и не женат, так наверняка имеет подружку, вероятно даже, целый выводок.
– Мог бы сказать, что разведен, но тогда бы пришлось обманывать вас, – усмехнулся молодой человек, явно подчеркивая обращение на вы. – А обманывать вас мне не позволяет чувство прекрасного!
Говорил он это, все еще не отпуская ладонь Леры. Да и та и не хотела, чтобы он отпускал.
Длилось это от силы три, быть может, четыре секунды, а казалось, что целую вечность.
Толик же, явно не замечая, что происходит у него под носом, однако ощущая странность ситуации, заявил:
