Мясная муха | страница 62
— Тебе мало того, что этот ублюдок уже с ней сделал? — продолжает Бентон. — Он пытался ее убить.
Бентон говорит о Джее Талли.
— Он не сможет убить ее, сидя за пуленепробиваемым стеклом, в тюрьме строгого режима. — Они снова говорят о разных людях.
— Ты не слушаешь меня, — произносит Бентон.
— Это потому, что ты не слушаешь меня, — по-детски возражает Марино.
Бентон выключает кондиционер и открывает окно. Свежий ветерок касается его горящих щек, он закрывает глаза, вдыхает запах весны. Неожиданно воспоминание о тех днях, когда он был жив, когда был с Кей, всплывает в его памяти, и сердце разрывается от боли.
— Она знает?
Марино проводит рукой по лицу:
— Господи, давление меня доконало. Скачет, словно я градусник какой-то.
— Скажи мне, — Бентон подставляет лицо под свежий поток воздуха, затем снова поворачивается к Марино. — Она знает?
Марино вздыхает.
— Да нет же, черт. Она не знает. И никогда не узнает, если ты сам ей не скажешь. Я бы не смог сказать ей такое, Люси не смогла бы. Видишь, — он вскакивает с дивана, — кое-кто из нас жалеет ее и не может причинить ей такую боль. Представь, что бы она почувствовала, если бы узнала, что ты жив, и тебе на нее наплевать.
Он идет к двери, обуреваемый горем и яростью:
— Я думал, ты будешь мне благодарен.
— Я благодарен тебе. Я знаю, ты хотел как лучше, — Бентон идет за ним. По лицу невозможно понять, что он чувствует. Он обладает просто сверхъестественным умением сохранять самообладание. — Я знаю, ты не понимаешь, Пит. Может, когда-нибудь поймешь. Прощай, Пит. Я не хочу больше тебя видеть. Пожалуйста, не принимай это на свой счет. Ты здесь ни при чем.
Марино дергает ручку двери, чуть не вырывая ее:
— Отлично, пошел ты… Только не принимай это на свой счет.
Они стоят лицом к лицу, словно два человека, сошедшихся в битве, никто из них не хочет делать первый шаг, никто из них не хочет, чтобы другой ушел из его жизни навсегда. Темные глаза Бентона пусты, словно этот человек исчез. Сердце Марино бешено колотится, он осознает, что нет Бентона, которого он знал, и ничто не сможет его вернуть.
Марино придется как-то рассказать об этом Люси. Ему придется признать, что его мечта спасти Бентона, вернуть его Скарпетте, навсегда останется лишь мечтой.
— Это не имеет смысла! — срывается Марино.
Бентон прикладывает указательный палец к губам.
— Пожалуйста, иди, Пит, — тихо говорит он, — это и не должно иметь смысла.
Марино медлит, он стоит на тусклом лестничном пролете, перед квартирой 56.