— мне и Доку. Думаю, конверт Академии мог заинтересовать кого-нибудь в тюрьме, поэтому Волчонок перестраховался, сделав пометку
«Адвокату». Еще на конверте были наши имена.
Он замолкает, выпуская облако сигаретного дыма. Бентон тоже молчит.
— В общем, единственное предположение… — нарушает тишину Марино. — Я проверил у начальника тюрьмы, пятьдесят шесть офицеров являются членами Академии Юстиции. Так что такие конверты могли валяться где угодно в тюрьме.
Бентон качает головой:
— Твой адрес напечатан, а не написан от руки. Как бы Шандонне это сделал?
— Черт, как ты здесь живешь? У тебя даже кондиционера нет. Да проверяли мы эти чертовы конверты, они самоклеящиеся, так что ему не надо было ничего лизать. Что еще я тебе возьму на пробу ДНК?
Это всего лишь увертка, и Марино это понимает. Кожные фрагменты могли приклеиться к липкой полоске на конверте. Он просто не хочет отвечать на вопрос Бентона.
— Как Шандонне умудрился отослать письмо в таком конверте? — Бентон показывает на копию. — И тебе не кажется странным, что такого рода рассылку вскрывают? С чего бы?
— Не у меня спрашивать надо, — грубо отвечает Марино, — я понятия не имею.
— Однако ты утверждаешь, что письма от Жан-Батиста, — Бентон взвешивает каждое слово. — Пит, без доказательств ты бы не стал этого утверждать.
Марино вытирает пот со лба:
— В общем, у нас нет никаких доказательств. Но не потому, что мы не пытались их найти. Мы пробовали ультрафиолет и на ДНК тоже проверяли. Но все стерильно, никаких следов.
— А митохондриальная ДНК? На это пробовали?
— Да зачем? Это займет много месяцев, к тому моменту, когда мы получим результаты, его уже в живых не будет. И это все равно ничего бы не дало. Тебе не кажется, что этот засранец просто издевается над нами? Вынуждает нас делать экспертизу, зная, что мы ни черта не найдем. А сам просто заматывает руки туалетной бумагой, прежде чем до чего-нибудь дотронуться.
— Возможно, — соглашается Бентон.
Марино вот-вот взорвется. Он очень раздражен.
— Спокойно, Пит. Я был бы не я, если бы не спросил об этом.
Марино отводит взгляд.
— Вот что я думаю, — продолжает Бентон, — он написал письма, специально стараясь не оставить следов. Я не знаю, как ему удалось использовать конверт Национальной Академии Юстиции, но ты прав, здесь он над нами просто издевается. Честно говоря, я удивлен, что он объявился только сейчас. Мне кажется, письма настоящие, во всяком случае, они в стиле Жан-Батиста. Мы знаем, что он питает слабость к женской груди. Вполне вероятно, у него есть информация, которая может уничтожить группировку Шандонне. Неудивительно, что он выдвигает все эти условия, зная его ненасытное желание быть главным во всем.
