— А я тогда тебя так отделаю! Ты и вякнуть не сможешь, ведь у тебя нет лицензии, так? Покажи мне ее, ты, засранец, и знаешь, что? Я сам из полиции, у меня тут пистолет под рукой, — он выхватывает бумажник, демонстрируя полицейский значок, который не вернул, уволившись из полицейского управления в Ричмонде.
Просто сказал, что потерял его.
Раздается визг тормозов, и водитель резко трогается с места, выкрикивая в открытое окно проклятия. Марино поворачивается к мосту Лонгфелло, сворачивает на юго-восток и шагает по аллее, где сегодня шел с Бентоном. Он оглядывается по сторонам, проверяя по старой привычке, нет ли «хвоста». Марино не думает о Шандонне. Сейчас он остерегается обычных ночных хулиганов, хотя еще не заметил ни одного в этом районе.
Когда перед ним возникает дом Бентона, он замечает, что в квартире 56 не горит свет.
— Черт, — бормочет Марино, бросая сигарету.
Должно быть, Бентон вышел поужинать или отправился в спортзал. Но это маловероятно, и беспокойство Марино усиливается с каждым шагом. Он прекрасно знает, что когда Бентон уходит, то оставляет включенным свет. Он не тот человек, чтобы входить в темную квартиру или дом.
На этот раз подъем на пятый этаж дается Марино с еще большим трудом, потому что адреналин и выпитое пиво заставляют сердце биться чаще, он почти задыхается, добравшись до квартиры. Постучав, Марино прислушивается, но из-за двери не доносится ни звука. Он стучит еще громче.
— Эй, Том!
Люси заводит «мерседес» и вдруг резко поворачивается к Руди, глядя на него в кромешной темноте.
— О господи! Не могу в это поверить! — Она ударяет кулаком по рулю, попадает по клаксону.
— Что? — Руди подпрыгивает неожиданности. — Какого черта? Что ты делаешь? — кричит он.
— Моя дубинка. Проклятье! Я оставила ее на тумбочке в номере. На ней мои отпечатки, Руди!
Как она могла допустить такую глупую ошибку? Все шло по плану, пока она все не испортила, пока не сделала тот единственный промах, который может стоить очень дорого. Плохо представляя себе, что делать дальше, Руди и Люси молчаливо сидят в работающей машине, припаркованной на углу темной улицы. Они свободны. Они сделали все, как надо. Никто в гостинице их не заметил, а теперь одному из них придется вернуться.
— Прости меня, — шепчет Люси. — Я тупая идиотка. Оставайся здесь.
— Нет, я все улажу, — страх Руди превращается в ярость, но он сдерживает себя.
— Я заварила эту кашу, я и буду расхлебывать, — она рывком открывает дверь.
