И хотя со стороны это выглядело совсем по-детски, такой реакции была веская причина. Боль, которой меня награждали эти камни, не была абстрактной. Азурит вызвал во мне ощущение, как бы странно это ни звучало, бесконечно умирающей надежды. Золотистый же гелиодор — чувство брошенности и одиночества. И две этих последовательных вспышки окончательно подорвали мой самоконтроль, и без того порядком ослабленный длительным путешествием.
— И всё же я прошу вас продолжить, принц, — спокойно сказал хозяин замка, — больше вам больно не будет, обещаю.
— Откуда вы это можете знать, — нахмурился я, — может, они так на меня реагируют потому, что я человек? Много ли людей до меня брало в руки эти камни?
— Дело не в этом. Прошу вас, принц, продолжайте, — настойчиво продолжал просить меня дракон, сохраняя благожелательное выражение лица, — я даю вам слово: если и от третьего камня вам станет больно, мы закончим ритуал…
* * *
— Странно, — фыркнула Ариадна, — за время нашего общения он как-то не производил впечатления такого несдержанного и хныкающего…
— А ты себя поставь на его место, доченька. Он навсегда покинул свою родину, причём при весьма печальных для него обстоятельствах, — сказала Гвинелла, — прибыл к тем, перед кем столетиями почтительно склонялись прочие расы. И сразу, сходу такое испытание. Неужели ты не видишь, как он боится? Да ещё такая неудача, как с первой попытки угадать оба чужих для себя камня. Будьте к нему снисходительнее.
— Да хватит вам пререкаться, — сердито сказала Карнелла, — у нас будет время об этом поговорить…
* * *
Я подошёл к лежащему на подушке кусочку мрамора. Среди оставшихся минералов самым безопасным мне показался именно этот бесцветный камушек. Очень осторожно я взял его в руку. Я ожидал боли, но её не было. Но оказалось другое: казалось, этот камень с интересом меня изучает, посылая по всему телу приятные импульсы.
— Как самочувствие, принц, — участливо осведомился Мизраел, — вам не больно?
— Нет, ваше величество. Наоборот, мне понравился этот кусочек мрамора, — сказал я, — это хорошо? Это что-нибудь значит?
— Это значит, что через этот камушек наш замок запомнит тебя лучше, — снисходительно сказал Мизраел, — продолжай…
* * *
— О, а вот и двузначные числа пошли, — довольно сказала Ариадна, созерцая перед собой серебристую цифру одиннадцать — ну да это и не секрет, он на самом деле сильный маг. Как он задал жару двоим нашим преследователям — это надо было видеть. И, что самое главное, в высшей степени безболезненно, и как следствие, более унизительно для них. Ладно бы ранил, хоть какая боевая отметина осталась бы, а то в море свалил, курам на смех. До сих пор, небось, трясутся от позора…
