Закончив с «випами», Варан подошел к клетке с пленниками, которых его командир назвал «кормом».
— Каких брать? — снова крикнул в сторону старшего.
— Да любых, — ответил тот с плохо скрываемым раздражением, — Тех, кто ближе.
В клетке все, кто мог, отползли к дальней стенке. Не сопротивлялись, не кричали, только отчаянно пытались не оказаться в первых рядах. Никто не оказался зверем: не выталкивал слабого, не перелезал через головы — слепой инстинкт самосохранения заменило парализующие отчаяние и обреченность.
Наемник подозвал двух товарищей, поставил их на охрану выхода и окинул взглядом клетку. Ближе всего сидела женщина лет сорока. Пустой застывший взгляд, вялые движения — она даже не отреагировала на общую попытку отползти. Варан под прикрытием автоматов схватил ее за ворот блузки и рывком выдернул наружу. Вторым под руку наемника попался полноватый юноша с посеревшим от страха лицом. Пленник пытался что–то сказать, но из–за пересохшего горла только пищал, и неуверенно, как сквозь толстый слой воды, махал руками. Быстрый и точный удар носком ботинка в живот заставил его болезненно всхлипнуть, согнуться и позволил наемнику вытащить жертву без сопротивления.
— Наконец–то от жирного избавимся, — бросил товарищу один из стоявших с автоматами бойцов, — Задолбал уже. Всю камеру заблевал.
Никто на эту фразу не отреагировал.
Варан вернулся в клетку и пнул в ногу забившегося в угол подростка лет тринадцати.
— Выходи.
Тот не ответил, но и не пошевелился. От страха или от слабости, а может быть решив не даваться слишком просто, юноша только сильнее вжался в угол, как будто хотел проскользнуть сквозь прутья.
— Оставь его. Я пойду, — внезапно подал голос из другого конца клетки пожилой сухопарый мужчина. Голос хрипел как несмазанная телега, но выцветшие глаза смотрели прямо и зло.
— Заткнись, урод, — тут же одернул его один из охранников, — Без тебя решим как–нибудь.
— Какая вам разница? Сказали же, брать кого ближе.
Дед поднялся, неуклюже передвигая отсиженные ноги, подошел к двери и проскрипел:
— Я ближе. Открывай.
Охранник снаружи презрительно скривился.
— Варан, пули жалко. Сломай ему челюсть!
— Варан, — неожиданно вступился третий наемник, — Может, и правда деда? Нам еще три дня до базы. Сдохнет еще в дороге.
Варан раздраженно махнул головой, но все–таки махнул мужчине: «Выходи».
Выведенным из клетки пленникам дали вволю напиться живчика. Женщина демонстративно отказывалась, но ее схватили и залили жидкость в рот насильно.
