— Эй, ты что, еще и телепат?
Мутант не ответил. От него по–прежнему струились волны ярости, но теперь инженер не чувствовал в них опасности для себя. Вот они, эти навязчивые пугающие импульсы. Их не видит глаз, не могут пощупать руки, но за них можно зацепиться, как за вполне осязаемые нити. Нужно схватить и потянуться. Вот так.
Монстр, послушный приказам посылам Седого, развернулся и побрел вдоль стены, принимая команды и отправляя в ответ собственные эмоции. Разбросанные по полу кости, куски недоеденного мяса, следы крови на стенах не были для него противны. Ни брезгливости, ни жалости — только затаенная в глубине мысль: «Кончится вкусное мясо вон в той комнате — придется доедать эти отбросы».
Из глубин памяти послушного зверя всплыли воспоминания о произошедшей сутки назад в спальниках бойне.
В мутантов превратились все, и все искали добычу, но были еще недостаточно голодны, чтобы жрать друг друга, и недостаточно сильны, чтобы вступать в схватку. Только Он обнаружил, что раскиданные выстрелами по спальнику кусочки мозгов пахнут немного вкуснее, чем лежащие рядом тела. Это не было вкусом настоящей Добычи, но все же лучше, чем терзающий внутренности голод.
Все бродили из угла в угол, рвались разломать массивную ведущую на лестницу дверь, через которую ушла Добыча, и только Он прижался ртом к полу и всасывал в себя ошметок за ошметком, старательно слизывая расплескавшуюся по полу кровь.
Пять голов успел разнести Роман, пока не вытащил друга с жилого уровня. Мутант нашел их все. Тщательно собрал, вылизал, выпил густеющую бурую жидкость. Разве не для этого природа создала Его — искать пищу, собирать ее ртом, застывать в пароксизме болезненного удовольствия и искать снова?
Кажется, кто–то рядом уже сообразил, что вкусная Добыча ушла. Ее не догнать, сколько не бейся в дверь. А потому нужно есть то, что под рукой. Хотелось броситься на них, тех, кто претендует на Его еду, но на это пока нет сил. Он разберется с ними позже. Всех в труху. Но потом. А сейчас нужно есть. Как можно быстрее и больше. Зараженный, пока еще очень похожий на человека, нашел на ближайшем трупе самое мягкое место и по–звериному впился в него зубами.
Седой отключился от воспоминаний монстра, отшатнулся к стене и сполз, пытаясь прийти в себя после подсмотренных ужасов. Кем был до заражения мутант, он так и не понял. Ясно одно: он начал жрать раньше всех, сожрал больше всех, а потом съел всех оставшихся в живых, с каждым куском мяса становясь тяжелее, сильнее, быстрее и смертоноснее.
