- Зайдите сбоку, - попросил Шумерин, - неприятно разговаривать с дырками в небе.
Они засмеялись. Они никак не могли привыкнуть к дикой светотени, уродующей любой предмет. Правда, если вглядываться, скраденные очертания затем вновь проступали из мрака зеленоватыми пятнами. Но это если вглядываться.
- Так в путь, капитан? - спросил Бааде, поворачиваясь боком. Двигаться, наблюдать, хорошо-то как!
- Сначала отдых и сон, - остановил его Полынов. Бааде посмотрел на психолога осуждающе.
- Слово врача - закон, - развел руками Шумерин.
Бааде заворчал, Шумерин повернулся к ракете, давая понять, что спор излишен.
Тут-то Шумерин и увидел это.
Оно надвигалось из темного полушария Меркурия бесшумно и быстро. Серая полоска чего-то.
Условный рефлекс опасности сработал тотчас.
- Берегитесь! - предостерегающе закричал Шумерин. В полоске не было ничего угрожающего, кроме того, что она приближалась и была неизвестно чем.
- К кораблю! - Шумерин зачем-то топнул ногой.
И они побежали, но нехотя, то и дело оборачиваясь, ибо все еще не могли принять опасность всерьез.
Переход от невозмутимого спокойствия к тревоге и к бегству был так стремителен, а перемена настолько неправдоподобна, что разум упорно отказывался в нее поверить.
Близкий горизонт Меркурия мешал определить расстояние до полоски. Впрочем, это уже не было полоской. То был вал, который рос, ширился и мчался, вставая стеной и смахивая звезды.
- Приборы... - вспомнил Бааде, когда они достигли люка. Приборы оставались беззащитными.
- На гребне - пена... - сказал Полынов.
И тут они поняли, на что это похоже. На воду. И это было самым невероятным. По раскаленной равнине катился вал воды, серой осенней воды с хлопьями пены на гребне... Солнечный свет тонул в ее вогнутой поверхности, местами отражаясь хмурыми бликами. Впрочем, многое дорисовывало воображение. Проклятое мерцание, как назло, было необычайно сильным.
- Люк! - закричал Шумерин.
"Правильно, - успел подумать Полынов. - Приборы - дело десятое".
Массивный люк щелчком захлопнулся за ними. Насосы с шумом послали внутрь камеры струи воздуха. Тени, отбрасываемые лампами потолка, быстро теряли космическую черноту, становясь прозрачными, земными. И с той же быстротой к людям возвращалось спокойствие.
- В рубку, - сказал Шумерин, когда шум насосов смолк. Они ждали толчка. Ждали и верили, что он окажется несильным, - корабль был слишком могучим препятствием для вала. Но толчка не было. Никакого. Ни слабого, ни сильного.
