– Так это… Да я уже после подошел, – послышались голоса.
Зудилина просветлела лицом. Ответы ее явно воодушевили, и женщина вновь бросилась в наступление.
– Не видели, а наговариваете! Что за люди?! – закричала она. – Это он мне под колеса прыгнул и врет! Бессовестный!
– Гражданочка, не кричите так, – поморщился Попов. – Сейчас во всем разберемся. Он вытащил из планшета чистый лист бумаги и принялся рисовать схему, периодически уточняя информацию у коллеги.
Неожиданно воздух со свистом резанула промелькнувшая немного в стороне от меня клюка.
– Это кого ты тут лгуньей назвала?! – закричала старуха и начала надвигаться на Зудилину. По ходу она только что переварила слова Ольги и каким-то образом все сказанное водителем приняла на свой счет. – Да как ты смеешь?! Я ветеран, орденоносец! – клюка стучала по асфальту, старуха надвигалась. Зудилина отступая, нырнула за спину все еще поддерживающего меня Горзеева, и я оказался первым на пути разгневанной старухи. Первому мне и прилетело клюкой. Хрупкое равновесие было нарушено и я начал оседать.
Позади раздался вскрик Зудилиной.
– А ну прекратить! – падая, услышал голос Горзеева, которому пришлось меня отпустить, чтобы перехватить клюку.
– Убили! – истерически закричали женщины. Кто-то даже завизжал. Я в это время лежал на асфальте, морщился от боли в локте, на который пришелся основной удар от падения и охреневал.
"Верните меня обратно!" – кричал я куда-то в небо не разжимая губ.
Вот какого хрена меня сюда занесло?! Не, я читал, конечно, книги про попаданцев. Но там в СССР обычно старперы отправлялись. Они когда-то жили в нем, знают его специфику, ностальгируют по нему. Поэтому и принимаются в новой жизни усиленно его спасать. А я здесь при чем? Зачем меня сюда отправили? Чего я здесь делать-то буду? Мне вообще насрать на этот СССР. Я в нем не жил и, соответственно, никаких нежных чувств к нему не питаю. Нахера я здесь сдался?!
– Чапыра! Ты чего тут разлегся?! – мои стенания прервал незнакомый женский голос.
Взгляд наткнулся на нависшую надо мной девушку. Строгая белая блузка, застегнутая под самое горло, черная юбка, открывающая острые колени. С двух сторон от ее русой головы болтались завязанные синими лентами, тощие косички.
"Это еще кто?" – успел подумать я, прежде чем меня принялись поднимать в четыре руки.
– Да где эта скорая? – обеспокоенно заозирался Горзеев.
– Вы гражданочка, кто будете? – раздраженно поинтересовался Попов у нового лица.
