– Да-а-а, авантюризм попер наружу.
– Вот уж нет! Здоровая предусмотрительность, да и нежелание портить свою будущую службу. О нашей «экскурсии», надеюсь, никто не догадается.
– А вахтенный журнал, записывающая аппаратура, контроль приборов, а?
– Михалыч, помнишь, как на ПЛ еще лейтенантами мы перед проверкой два дня на всех самописцах линии от руки рисовали? Проскочило ведь! Вот примерно то же самое и сейчас будет. Этим я займусь.
– А вахтенный у входа в отсек?
– Мы ж не на полдня исчезаем. Я уже поговорил с ним, предупредил о ночных работах и возможных испытаниях в «слегка притопленном» состоянии.
– Миля, когда же ты это все просчитал?
– Да как только вообще твою мрачную физиономию первый раз в центральном посту АПИСа увидел. Давай-давай, торопись. Обо всей конкретике поговорим уже в пути. Ты возьмешь на себя, кроме обязанностей старпома, работу оператора, техника и контроль за приборами…
– А с механиком-то поговорить? И стаканчик поднести не мешало бы…
– Это все моя забота. А стаканчиков у нас и там хватит. Хотя бы на старте должен кто-то быть наиболее трезвым?! Пусть это будет он.
Они чокнулись.
– Пусть будет!!!
Как ни растягивал свой завтрак Талеев, но так и не смог дождаться в кают-компании появления Сергея. Обеспокоенный журналист прогулялся на корму и спустился в отсек, где находился АПИС. Однако там все было закрыто, а дежурный мичман рассказал ему, что монтажные работы продолжались всю ночь, и теперь экипаж, разумеется, заслуженно отдыхает. Телефон в каюте Редина не отвечал.
Предел терпению наступил через два часа. Нарушив им же установленный порядок, Гера подошел к каюте Сергея и вежливо постучал. Затем подергал ручку и, убедившись, что замок закрыт изнутри, постучал громче и требовательнее. Еще через минуту к стуку добавились призывные обращения: «Сергей Михайлович! Господин Казаков!!!»
Не прошло и пяти минут, как такие настойчивые усилия были вознаграждены. После щелчка открываемого замка дверь широко распахнулась, и стоящий на пороге в одних трусах Редин сделал широкий приглашающий жест. Глаза при этом он не раскрывал. Талеев, предпочитая не вдаваться в объяснения на пороге, проскользнул внутрь и остановился посередине каюты, наблюдая за Сергеем.
Хриплым со сна голосом тот спросил:
– Ну, чего смотришь? Сядь куда-нибудь, дай мне спокойно привести себя в порядок.
Гера демонстративно постучал пальцем по циферблату наручных часов.
– Ой! Прекрати шуметь! Ведь как молотом по голове. К тому же я не припоминаю, что назначал кому-то аудиенцию в столь ранний час. Или нас кто-то ждет?
