Гера вывалился из кабины и ужом проскользнул под днищем «Урала» к задним колесам. Спрятавшись за одно из них, он посмотрел назад. Вертолет приземлился посередине трассы, метрах в ста. От него, пригибаясь, уже бежал к ним человек, держа в руках какое-то тяжелое оружие. «Ручной пулемет, да еще наверняка с подствольным гранатометом. Это серьезное оружие», – определил Гера. Второй человек только спрыгивал с подножки вертолета. В его руках был обычный «АКМ». Именно в него не спеша прицелился Талеев: если стрелять в первого, то второй успеет запрыгнуть обратно. Первый же не услышит выстрела из-за громкого шума разгоревшейся битвы, а на оглядывания у него нет времени. Сам Гера абсолютно не обращал внимания на взрывы, грохот и сполохи огня у себя за спиной. Локти в упор, перекрестие прицела на груди жертвы, задержка дыхания и плавное нажатие на спусковую скобу. Как в тире. Пиф-паф! Первый за это время успел приблизиться метров на 30 и, наверное, уже подумывал пустить в ход свое грозное оружие. Однако додумать не успел: вторая пуля журналиста, попавшая в грудь, не просто остановила его, а швырнула на пару шагов назад. Защитных средств на нападавших явно не было, в бронежилетах так легко не бегают.
Тренированный слух Талеева безошибочно вычленял из царившей вокруг какофонии отдельные звуковые фрагменты. Поэтому внезапно смолкший автомат Редина заставил его мгновенно переместиться под передние колеса «Урала». И как раз вовремя! Один из уцелевших бандитов подбирался к Сергею со стороны обочины, где кабинная дверца уже не защищала от поражения. Вылезать из-под машины было слишком поздно, тогда Гера выпустил подряд четыре пули по ногам нападавшего и еще две – в уже корчащееся на земле и истошно вопящее тело… Сразу стало так тихо, что впервые за время схватки они оба с Сергеем услышали негромкий звук пистолетного выстрела из кузова «Урала». Больше не стрелял никто.
Талеев выкатился из-под машины прямо к ногам опустившегося на землю и прислонившегося спиной к переднему колесу Редина. Сергей посмотрел на него, потом кивнул на лежащий рядом автомат:
– Вечно эти жмоты-евреи самый нужный патрон в магазин не докладывают.
Улыбка чуть раздвинула его спекшиеся губы, он вытянул вперед кулак с поднятым вверх большим пальцем: чисто русский жест восторга и одобрения. Потом оглянулся назад по трассе и добавил:
– «Птичку» жалко, улетела.
Небрежно скривившись, Талеев отмахнулся левой рукой («Да и хрен с ней») и, поднимаясь на ноги, похлопал Сергея по плечу:
