За спиной громко шуршат кусты. Там точно шевелится кто-то большой и тяжелый. Фу-фу-фу, этот запах мокрого зверя! Отвратительно. Может, это опять мне только снится, а я и не просыпался вовсе? Громоподобный рев снова заставляет меня вздрогнуть. Я бы вскочил, да сил уже нет. Вжимаюсь в скамейку. Нет, я точно сплю, это всего лишь сон, сон и не более!
— Я смотрю, тебе становится лучше.
Его голос мне совершенно незнаком, но мне кажется, что я знаю этого человека. Потертые джинсы и стертые кеды. И зеленые глаза с огоньком. У людей глаза не светятся. Что-то запредельное. Правому уху становится резко тепло. В него кто-то дышит. Судя по потоку воздуха — не меньше, чем медведь. Человек привел с собой медведя!
— Но без еды ты долго не протянешь, — знакомый незнакомец сует руку в карман и оттуда выпадает немного мелочи и какие-то купюры. Просто дождем, как из рога изобилия, проваливаются через щели в скамье и падают вниз. А я все еще не могу пошевелиться. — Пользуйся, — добавляет мужчина, — ты нужен нам.
Кому это нам? Нет, точно что-то запредельное. Таких снов не бывает. Его глаза как будто светятся и пронзают насквозь. В ухе снова ревет какое-то неведомое чудище и я просыпаюсь. Я лежу на правом боку, растянувшись на скамейке, положив руку под ухо, чтобы было помягче.
А незнакомец? Да нет, это же был всего лишь сон. Как и тот, что с укусом, как и тот, что с яблоками. Свешиваюсь со скамейки и, щурясь, изучаю валяющиеся под ней бумажки и окурки. О, тысяча рублей?
***
Нет, купюра мне точно не могла присниться. Это хорошо. Даже очень хорошо, потому что ужасно хотелось есть. Я так и не вспомнил, как оказался в парке и что делал до этого, но хотя бы какие-то воспоминания ко мне вернулись — и это было здорово.
Сидеть и даже лежать на скамейке, безусловно, было очень удобно, только вот пользы это никакой уже принести не могло. Маловероятно, что в темноте пойдет кто-то из моих знакомых, друзей или родственников, да еще и узнает меня. Из парка надо было выбираться.
Осторожно повернувшись, я посмотрел на кусты позади себя — они не шевелятся и в них явно нет никого, кто ревел бы мне в ухо или пытался сожрать. Что ж, отлично. Наверняка тысячу рублей обронил кто-то из тех, кто сидел на скамейке до меня. Возможно, они хотели отблагодарить скрипача, а эта купюра просто вывалилась.
Мысль о деньгах липнет ко мне и никак не может отстать. Я поднялся на ноги и с удовлетворением ощутил, что они меня держат и даже не дрожат. Наверняка я уже полностью пришел в себя. Может быть, меня просто оглушили и ограбили? Это было бы очень неприятно. Я направился по парковой дорожке, совершенно не разбираясь, куда я выйду. Если есть дорожка — то парк. А если это парк, следовательно, я однозначно выйду в город.
