— Если б я так думал, я бы наоборот тебе ничего не говорил, а только ждал бы, пока проявятся симптомы — и все! С тобой ничего не случится! — проговорил я насколько мог уверенно. — Кожа — отличный орган, специально существующий, чтобы защищать от инфекций. Пореза у тебя не было — значит все нормально. Если же сверху оставались какие — то микрочастички, то ты их сразу же смыла водой. Да и то, это уже было ненужно. Все вирусы и бактерии, привыкшие существовать внутри организма, почти мгновенно погибают на свежем воздухе. Ты не заразилась.
— Ты… — с трудом выдохнула она, — не можешь… знать… наверняка…
— Ты что — нибудь сейчас чувствуешь? — спросил я. — Кроме боли в синяке? Головокружение, тошнота, головная боль, ломота в других частях тела?
— Нет… вроде бы…
— Значит не о чем говорить!
— Ты… — она помедлила. — Ты правда думаешь, что я не заразилась?
— Правда, — ответил я, ничуть не лукавя.
Она смотрела мне в глаза. Как мог, я пытался доказать, что не вру. Выпячивал эту мысль на переднюю сторону сознания, не моргал и не на секунду не отводил взгляд. Короче, совсем перестал использовать окклюменцию. Возможно, это помогло. Девушка уткнулась мне в грудь и на какое — то время замерла в этой позе. Она все же расплакалась.
— Так, ладно! — сказал я строго спустя примерно полминуты и чуть отстранил ее. — Я сейчас выйду в коридор и буду ждать тебя у двери. Чтобы когда ты вышла, никаких слез не было!
И, не взглянув на нее, вышел… и едва удержался от того, чтобы тут же не вернуться обратно. Я в такую ситуацию никогда не попадал, а тут попал и почему-то решил, что нужно показать мужика вместо того, чтобы до конца ее успокоить. Да, я рациональный товарищ, но рациональный с налетом аниме, а не боевика про десантников. Может, вернуться?.. Блин, нет, так только хуже будет.
Катя появилась спустя несколько минут. Умытая и даже почти не с красными глазами.
— Все нормально?
Дожил. Я что, правда это сказал? Гореть мне в одном котле со сценаристами сериалов про собаку-детектива…
— Да, просто я перенервничала, — ответила она. — Он меня и задел-то не так сильно.
— Ну и хорошо.
Сняв рюкзак, я вытащил оставшуюся пару яблок, отдал одно Кате.
— Нужно поесть, обязательно. Это не шоколад, но настроение все равно улучшится.
— Спасибо.
Хрустя яблоками, мы не спеша спустились до первого этажа, вышли в коридор, и тут же навстречу нам показался Павел Сергеевич. Хмурый, неприветливый… голодный. Щека и горло у него были разодраны, глаза блестели красным.
