Вторая — неспокойная развлекательная часть, где, собственно, я сейчас и иду. Здесь если и живут люди, то местные работники. Если и есть дети, то они тоже работают здесь. Тут более грязно, более мрачно, более опасно и застрелить тебя могут с большей вероятностью. Из заведений здесь только клубы со шлюхами, притоны, бойцовские арены, подпольные казино и многие другие неэтичные по меркам обычного человека места. Про шлюх и торговцев наркотиками прямо на углу я молчу, здесь это само собой разумеющееся. По плотной застройке и чистоте он напоминает мне фавелы или трущобы в Латинской Америке.
Третий район — это туда, куда я и направляюсь. Я только один раз там был, случайно забрёл в самом начале, и… я даже не могу сказать, чем он выделяется. Сложно объяснить, но… там действительно витает в воздухе колоритная мрачная атмосфера опасности, с которой не сравнится остальной город. Будто на безлюдном старом кладбище ночью в тёмном лесу под светом луны… Да, пожалуй… это наиболее точно описывает атмосферу. Я не представляю, кто там живёт. Видел, что есть люди, но их так мало, что кажется, будто та часть вообще необитаема. И кто живёт в тех домах, если честно, тоже не представляю. Там нет ни шлюх, ни наркоторговцев. Есть прохожие, но… сложно представить, как там можно жить, ведь всё выглядит таким безлюдным… Да и проедет раз-два машина, но на этом всё.
— Мальчик, может ты хочешь сразу двух? — позвала меня одна из проституток, отвлекая меня от мыслей и привлекая внимание. — Или трёх? Или… что-то особенное?
«Что-то особенное» женщина произнесла мужским голосом, заставив меня лишь ускорить шаг под её смех.
Так и шёл, пока наконец не дошёл до дороги, которая буквально отделяла хреновый район от настоящего преддверия в ад. По ту сторону ещё были какие-то заведения, но стоило мне углубиться в квартал ровно на один дом, как он буквально становился необитаемым.
Это один из самых населённых городов Азии, а район едва ли не вымерший. Хотя вру. Вон, я вижу здесь людей, что поглядывают на меня из подворотни, какие-то личности в куртках и капюшонах. А вон едет машина с затонированными стёклами. Вон кто-то выглядывает из окна, поглядывая на меня из-за отодвинутой шторки. А вот прохожие, как и я, куда-то спешат.
Нет, жизнь здесь определённо есть. Может быть ночью всё меняется? Хотя только подумать, в какую сторону…
Здесь я вообще прибавил ходу, пока не добрался до школы, которая однажды и привлекла моё внимание.
