Эмир, вскинув и тотчас уронив руку – в этом жесте досада чувствовалась, – прервал его:
– Еще мой отец – да будет Аллах милостив к нему – ввел обычай нанимать в случае надобности кастильских или наваррских воинов… И я намерен поступать так же. Эти рыцари славятся своей доблестью и боевым мастерством. И своими подвигами. Пусть учат повиновению и порядку моих бойцов и наводят ужас на врагов.
Его темные глаза блестели убежденностью. И умом.
– Тебя называют Сидом, – добавил он, чуть помолчав. – Сиди.
Руй Диас промолчал. Миг спустя Мутаман кивнул, словно подтверждая свою правоту:
– Сиди Квамбитур, по-нашему. Сеньор Кампеадор – на вашем языке. Хорошо звучит, а?
– Бывали у меня прозвища и похуже.
– Знаю. Лудрик Проклятый… Лудрик-Пес… Рудерико Гнусный… Бич Правоверных… и еще что-то в этом роде.
Руй Диас кивнул с улыбкой:
– Я слышал.
– Я буду называть тебя Лудриком, – сказал эмир, минуту поразмыслив. – Обойдусь без определения «проклятый». Опущу.
– Благодарю вас за это, сеньор. За то, что обойдетесь.
– Ты – человек очень известный, – улыбнулся в ответ и мавр. – И слава твоя бежит впереди тебя.
Потом слегка вздохнул. И поглядел в окно так, словно мог в расстилавшемся вокруг пейзаже увидеть, как на карте, свое будущее.
– Я, как и все, не лишен честолюбивых устремлений. Когда завершу в свою пользу давнюю тяжбу с братом, желаю распространить свою власть на юго-восточную часть Андалусии. До самого Леванта, а может, и дальше.
– А Валенсия? – рискнул спросить Руй Диас.
– Разумеется. – Мавр кивнул: было видно, что название этого города привело его в доброе расположение духа. – Эту жемчужину хотел бы заполучить каждый… И я знаю, что, когда придет время, ты сможешь помочь мне и в этом.
– Стало быть, вы берете меня на службу?
– Уже взял. Считаю, что ты – человек недюжинных дарований и Альфонс сильно просчитался, выслав тебя.
– Равно как и граф Барселонский.
– Знаю… И не желаю повторить его ошибку.
После этих слов он принялся о чем-то сосредоточенно размышлять и сказал наконец:
– Сорок монет в месяц – тебе, и столько же – твоему воинству.
– Золотом?
– Серебром. В дирхамах.
Руй Диас уперся в него неморгающим бесстрастным взглядом.
– Мне – шестьдесят и сотню – моим людям. Чистыми. Кормовые – отдельно, – проговорил он спокойно. – Золотом и за три месяца вперед.
– А добыча?
– Пятая часть – ваша.
Эмир погрузился в неторопливые размышления.
– Полсотни – тебе, сотню – им, – наконец сказал он. – Лучших условий я тебе предложить не могу.
