Моя плоть сладка | страница 6



– Эй, лондонский самолет прибыл?

– Да, сэр.

– А из Парижа?

– Да, сэр.

Клерки обменялись понимающими взглядами. Совершенно ясно: молодой человек – американец. Блондин, короткая стрижка, кожаная тужурка, брюки из грубой бумажной ткани и сандалеты на веревочной подошве. Это не турист, а здешний житель. А к постоянным жителям-иностранцам они относятся без особой симпатии. Молодой человек попросил список пассажиров. Список ему дали.

Молодой человек посмотрел на часы. Был шестой час. Почему Фолл не подождал его? Куда он делся? Черт возьми, довольно паршивое начало в этом столь важном для него деле. За последний год это первый его шанс получить настоящую работу. А он заставил известного фотографа проплутать по городу. Вероятно, Фолл лопается от ярости, и это вполне понятно.

Клерк говорил:

– Да, сеньор Фолл прибыл на самолете часа в четыре. Нет, он не сказал, в каком отеле собирается оста-навиться. Парижский самолет? Да, прибыл. Как фамилия? Миссис Кеннер? Да, на борту была пассажирка по имени миссис Кеннер. Самолет прибыл в три сорок пять.

Молодой человек быстро выбежал из здания станции, даже не поблагодарив клерка. Со злостью он дернул акселератор мопеда. Мотор завелся. С минуту молодой человек осматривал огромную, раскинувшуюся перед ним площадь, как будто решал очень важную проблему. И, очевидно, приняв какое-то решение, он снял тормоз и двинулся в путь.

Звали молодого человека Чарльз, или Чак, Кеннер. В зависимости от доверчивости слушателя он располагал тремя вариантами биографии. Вариант, который он любил больше всего, гласил: он был европейским корреспондентом журнала «Тайм энд Лайф». Второй вариант: он был фрилансером, работавшим для «Тайм энд Лайф». И наконец, третий вариант: он был фрилансером, работавшим время от времени для различных американских журналов. Последнее было почти правдой. За свое двухлетнее пребывание в Европе он собрал материал для шести журнальных статей. Писали эти статьи другие, поэтому его оплата была мизерной. Но он уверял, что лиха беда начало.

Чаку Кеннеру было двадцать восемь лет. Два года он прослужил в оккупационных частях в Германии. Европа ему понравилась, и потому после демобилизации он снова вернулся сюда. В течение года он пытался писать. Потом женился на американке, которая училась во Франции, получая государственную стипендию. Они давно прожили все ее деньги, и теперь жена стала ему в тягость.

Ему очень хотелось остаться в Европе. А для этого часто приходилось делать вещи, о которых он не любил вспоминать и еще меньше рассказывать кому бы то ни было. Но необходимо было решаться на любые поступки, лишь бы продержаться. И он верил: наступит и его час, и у него будет шанс устроиться в жизни. И этот долгожданный шанс появился. Наконец-то ему лично предложили написать текст журнальной статьи, а также помочь этому знаменитому фотографу, которою прислали сюда. И теперь он прохлопал так удачно подвернувшийся ему заработок. И прохлопал из-за кучи других досадных событий. Это очень плохо. Прямо-таки непростительно. Но он все устроит. Нечего рвать на себе волосы от отчаяния. Прежде всего надо найти Изабель и выяснить, в чем там у нее дело. Почему она вернулась на Мальорку? Почему?