Кеннер вошел в дом. В холле было темно. Из кухни не доносилось никаких звуков! На какой-то момент у него мелькнула мысль, что Барней и Мэрги, захватив добычу, удрали. От страха у него пересохло в горле, и прерывающимся голосом он крикнул:
– Барней! Барней!
Сверху послышался голос:
– Зайди в мою контору!
Чак Кеннер пересек холл и со злостью пхнул ногой едва державшуюся на петлях дверь. На столе Барнея Кохилла стояла бутылка манзаниллы, а среди ярких разноцветных обложек французских романов валялся маленький липкий стаканчик. Чак слышал шаги спускающегося с лестницы Барнея. Он повернулся к двери, готовый к схватке.
Барней Кохилл оделся для выхода в город. Две полоски пластыря на его подбородке свидетельствовали о недавнем бритье под хмельком. На нем были чистая белая рубашка и несколько помятый бумажный костюм, а на обычно босых ногах красовались теннисные туфли. Входя в контору, он неловко завязывал красный с желтым галстук.
– Ты куда-то уходишь? – спросил Чак – Может быть, навсегда уходишь?
Кохилл даже не взглянул на него. Он повернул оконную раму, используя стекло в качестве зеркала, и пригладил галстук на своей толстой шее.
– Давай их сюда, – сказал Чак. – Ну-ка, Барней, давай выкладывай их.
Барней перестал смотреться в импровизированное зеркало и стоял, сложив руки на животе.
– Ну, принес их? – спросил он спокойно. – Отдала она их тебе?
– Нет, но она сказала мне, что, когда была здесь, ты обыскивал ее чемодан. Так что кончай валять дурака, ты отлично знаешь, что ты сам их взял.
Барней с силой сжал зубы, синие вены на шее вздулись. Но говорил он спокойно.
– Что представляет из себя посылка? Во что она была упакована?
– В красный несессерчик. Но перестань же валять дурака, Барней. Это не тема для розыгрыша.
– Красный несессерчик… – повторил Кохилл. – Полчаса назад я позвонил в Париж. Мой связной будет здесь завтра утром, чтобы забрать посылку. Я обещал привезти ему ее в аэропорт.
Он повернулся к бутылке манзаниллы и налил полный стаканчик светлой жидкости, будто это было обыкновенное пиво. Чак размахнулся и выбил стаканчик из его рук.
– К черту! – кричал Чак. – Тебе не удастся меня обмануть! Брось трепаться! Ты сцапал этот несессерчик, ты, паршивый сукин сын! А сейчас ты хочешь припугнуть меня связным!
Кохилл откинулся на спинку стула, его маленькие глазки буквально просверливали насквозь белокурого парня.
– Значит, она сказала тебе, что потеряла его, – медленно проговорил он. – И ты отпустил ее… Ты упустил ее с таким огромным богатством…
