Дэван стоял посреди просторной больничной палаты и смотрел на своё бледное и исхудавшее тело, подключённое к системам жизнеобеспечения. Прибор для искусственной вентиляции лёгких равномерно подавал в него кислород, так «необходимый» для поддержания кошмара, в котором он оказался. Его соседом был такой же жалкий, ссохшийся старик, душа которого уже давно пребывала в лучшем мире.
Дэван больше не молился. Давно перестал смотреть в окно, наблюдать за работой медсестры или в приоткрытую дверь, кричать, пытаться заговорить с кем-то из персонала или покинуть палату. Просто стоял и смотрел на своё тело.
Дэван не помнил, что произошло с ним, и как попал сюда. Вроде, это был приятный летний день с его женой и дочкой. Они собирались поехать на пляж, шутили и дурачились, готовились к пикнику и много фотографировались друг с другом, это было их фишкой.
А потом он оказался в этом месте. Его навещала только сестра, сначала она много плакала, говорила с ним, читала ему новости из попсовых пабликов и ставила его любимые песни. От неё он узнал, что жены и дочки больше нет.
В тот день водитель грузовика поехал в рейс пьяным. Не справился с управлением, выехал на встречную полосу и столкнулся с их маленьким хэтчбеком. Одна секунда и самые близкие в его жизни люди перестали существовать. Каким-то чудом Дэвана выбросило из остатков машины, пока та переворачивалась, и ударило о заграждение.
Дэван прибывал в состоянии глубокой комы уже второй год. Через несколько дней ему поставили диагноз — «биологическая смерть мозга», и рекомендовали сестре подписать бумаги об отключении аппарата жизнеобеспечения. Органы Дэвана могли спасти несколько жизней. Несколько человек их уже не дождались. Но сестра устроила истерику и не смогла отпустить брата. Это он её вырастил, когда родители оставили их так рано, был для неё последним близким человеком во всём мире.
Шли дни, недели, месяцы. Сестра заходила всё реже и реже. Потом она вдруг появилась снова и рассказала ему, что суд закончен, и убийца будет гнить в тюрьме. И что у неё всё хорошо — она встретила своего человека.
Это был последний её визит. О Дэване забыли. Саманте не хватало смелости прийти и подписать бумаги, но она всё также оплачивала немалые счета за палату в больнице. Это могло разорить её. Такова была его сестра, которую он всю жизнь пытался защитить от всех бед. И теперь Дэван проклинал себя за то, что она выросла такой тряпкой.
