— Войди, — шепнул кто-то ему на ухо.
Лиам обернулся, но никого не было. На секунду ему послышался порыв ветра и низкочастотный гул.
— Ты чего, зайчик? Испугался? С мохнаткой столкнулся? Ух, вредина! Дождётся, слабительное ему подмешаю в морковку! — вернулась Бекки и сильно ударила его по плечу. — Привыкнешь. И заскучаешь ещё. И по мне заскучаешь тоже. Ты прикольный. Когда надоест играться в вашей песочнице, приходи к нам.
Медитация XII. Взращивание
Лиам проснулся и вздрогнул от холода, сжал онемевшие пальцы на ногах и как мог закрутился в одеяло. Окно было открыто настежь, холодный ночной воздух носился по его убежищу. Лиам хотел встать и закрыть окно, но вдруг увидел в движение в темноте. Его руки потянулись за пистолетом, но на полпути замерли.
Свет луны и освещение фонарей с пристани выхватили пухлого голого мужичка с залысиной. Он сидел на стуле и покачивался, стул ритмично поскрипывал.
— Оно звало меня. Не затыкалось. Выползло из темноты. Я не мог прекратить. Оно не затыкалось. Звало меня. Я был в темноте не один. Ты не должен был убивать меня. Ты не должен был убивать меня. Ты не должен был убивать меня. Оно выползло из темноты и хотело забрать. Пожалуйста, не стреляй. Оставь меня в покое. Оно выползло из темноты. Я не мог прекратить. Оно не затыкалось…
Руки и разорванное лицо убитого рэднека из школы мелькнули из темноты, вцепились в одеяло и поползли вверх, на Лиама. Мертвец хрипел, дышал надрывно, а глаза его человеческие светились ненавистью неуёмной и непримиримой.
Лиам проснулся. Стул был пуст. Скомканное одеяло валялось внизу. Из открытого окна задувал холодный ветер. Светало.
***
— Ты не очень-то разговорчив сегодня, Лиам.
Лиам посмотрел на Мадалин, невольно представив её в более откровенной одежде, разливающей им вино по бокалам, в сауне на каком-нибудь курорте в Альпах. Но эта мимолетная фантазия не вызвала в нём никакого возбуждения. Настроение было не то.
Он всё ещё чувствовал холодные руки мертвеца у себя на коже. Конечно, ему не до фантазий и болтушек. Сны становятся проблемой. Об этом психологу знать не стоит. Примерно полчаса тревоги после начала бодрствования и он в норме. Он жил с этим годы и будет жить дальше, терпеть, как свой расшатанный коленный сустав или надорванную связку в плечевом суставе.
— Есть такое. Может, мне просто не о чем говорить, — выдавил из себя Лиам.
— Не о чем говорить? — почти садистским тоном процедила Мадалин, приспустила очки и одарила его обжигающим взглядом. — Ты что, Далай-лама? Нет, ты не он и близко. Думаешь, ты со всем разобрался? Всё поставил на свои места? Нет, Лиам. Нам ВСЕГДА будет о чём поговорить. Начнем с твоих снов, пожалуй. Спишь ты плохо. И не спорь. Ты уже должен был понять, что я отлично читаю людей. Что ты видишь, когда закрываешь глаза?
