Кораблекрушения | страница 12

А когда мы так ходили, то слышали всю ночь, особенно во второй ее половине, сильный грохот, громкие голоса и звуки бубенцов, флейт, барабанов и других инструментов, которые раздавались до самого утра, пока буря не стихла[19]. В этих краях никогда еще не видели такого ужасного бедствия; я собрал свидетельства относительно этого и послал их вашему величеству.

В понедельник утром мы вышли к гавани и не нашли там кораблей, а увидели только буи на воде; и нам стало ясно, что корабли утонули. Мы ходили по берегу и искали, не найдется ли хоть что-нибудь от них; и так как ничего не нашли, то углубились в лес и, идя по нему, в — четверти лиги от моря увидели лодку с одного корабля, повисшую на деревьях; в десяти лигах оттуда, на берегу, мы обнаружили двух человек с моего корабля и несколько крышек от коробов; люди были так изуродованы ударами о скалы, что их нельзя было узнать; еще там были один плащ и одно одеяло, разодранные в клочья, а, кроме этого, мы не нашли ни одной другой вещи. Погибли находившиеся на кораблях шестьдесят человек и двадцать лошадей. Уцелело около тридцати человек с обоих кораблей, это были те, кто сошел на берег в день прибытия.

Несколько дней нам пришлось провести в тяжелых трудах и лишениях, поскольку у жителей острова пропали все припасы, все продовольствие, а также часть скота; земля стала такой, что было страшно смотреть на нее: упавшие деревья, сгоревшие леса, без листьев и без травы. Так мы провели пять дней месяца ноября, и тут прибыл губернатор со своими кораблями; они тоже попали в сильную бурю и спаслись только потому, что вовремя смогли укрыться в безопасном месте. Люди, пришедшие на кораблях, и те, кто находился на берегу, были столь напуганы этим происшествием, что боялись вновь идти в плавание зимой; они умоляли губернатора остаться на острове, и тот, принимая во внимание их желание и желание жителей острова, провел там зиму. Он передал мне всех людей и все корабли, чтобы я шел с ними в бухту Хагуа[20], что в двенадцати лигах оттуда. Там я и пребывал до двадцатого дня месяца февраля.

В это время прибыл туда губернатор на бриге и привез с собой лоцмана, по имени Мируэло; он взял лоцмана, так как тот говорил, что он один из лучших лоцманов всего северного побережья и что бывал на реке Лас-Пальмас и знает ее. Губернатор купил также еще один корабль на гаванском побережье и оставил его там с сорока людьми и двадцатью лошадьми, капитаном того корабля он назначил Альваро де Серду. Через два дня после прибытия губернатор вышел в море, и было с ним четыреста человек и восемьдесят лошадей на четырех каравеллах и на одном бриге. Лоцман, которого мы взяли с собой, повел корабли по мелководью, именуемому Канаррео, так что на второй день мы сели на мель, и в течение следующих пятнадцати дней кили наших кораблей то и дело оказывались сухими; но затем с юга пришла буря и нагнала столько воды, что мы, хотя и с большой опасностью, смогли выйти оттуда. Когда мы подходили к Гуанигуанико, нас захватила другая буря, и мы в ней едва не погибли.