В те годы жители деревень, которые встречались на нашем пути, были не просто приветливыми, а душевными и гостеприимными. О том, чтобы кто-то отказался продать молока или хлеба, просто речи не могло быть. Все были искренне рады встрече, помогали, чем только могли. Прекрасные были времена! С Человеческим отношением друг к другу.
Рыбы в реке было столько, что одной удочкой ловили на всю компанию. Многие, наверное, не поверят, что если тихо, не шевеля веслами, проплыть вблизи камышей, а затем резко опустить весла в воду, создавая таким образом шум, то две-три рыбины запросто могли оказаться в лодке. Обычно это были окуни и плотва. Поэтому, смеха ради, мы «изгалялись» этим приемом, отпуская запрыгнувшую в лодку рыбу обратно в реку.
Более полувека прошло с тех пор. Река и жители деревень изменились. Но все также выходят на берег ребятишки и просят у туристов рыболовные крючки. Все также судачат аксакалы-картатаи, следя за своими внучатами, купающими в речке лошадей. Изменилось многое, но национальный дух гостеприимства жителей прибрежных деревень сохранился. А это самое ценное.
Скалы все чаще подступают к реке, образуя отвесные кручи с зияющими в них черными глазницами пещер. Некоторые из них заслуживают статуса памятника природы. В то же время часть их по причине частого посещения и варварского потребительского отношения к ним утратила свою былую значимость. Этот недостаток частично был устранен в начале 1990-х годов, когда была произведена общая сравнительная оценка всех пещер РБ независимо от их официального статуса.
Оценка пещер велась по единой балльной методике Всесоюзного общества охраны природы. В результате этого только в горной части Башкортостана к памятникам природы были отнесены 23 пещеры, а к компонентам ландшафтных заказников, национальных парков и заповедников — 18 пещер. Всего же в кадастр карстовых полостей, созданный спелео-геоморфологом Ю. В. Соколовым, внесено уже более 1000 пещер.
Проникновение в пещеру всегда было связано с необъятным ужасом перед неведомым миром мрака. Подобное состояние «временной смерти» подготавливало человека к глубокому мистическому восприятию таинства религиозных действий, раскрывающих основную идею мировосприятия — дилемму Жизни и Смерти. Пещера как бы «заглатывала» испытуемого, который воспринимал это действо как временную смерть, а затем «изрыгала из своего чрева» его, уже перерожденного.
Эта архаическая ассоциация «чудовища-глотателя» и ритуальные обряды, связанные с пещерами, как пишет мой товарищ археолог Вячеслав Котов, были известны до недавнего времени только по материалам австралийских исследователей. Теперь же они присутствуют и в башкирском фольклоре.
