караулить было бессмысленно. Ни один человек с жучкой в руке пройти через них с товаром не мог. Покупали у Саши быстро, платили четверть цены без обмана. Поняли они про таблетку или нет, Саша догадаться не смог. Впрочем, мужики всем были очень довольны, руки натурально тряслись от жадности. Коротенький забирал вещи и платил деньги, а его напарник все бегал куда-то и приносил новые пачки пятерок и десяток.
Наконец Саша решил остановиться. Теперь он сам был готов платить, и это не встретило никаких затруднений. Коротенький позвонил туда, позвонил сюда. Сашу с Жучкой отвезли обратно на . Всего за один квартал от Удельного парка сдавалась чистая и обустроенная двухкомнатная квартира. Обычная цена была семьсот долларов в месяц, с него спросили тысячу двести, а о документах и временной прописке даже не заикнулись.
На следующий день Саша спросил и узнал, что подержанную машину тоже можно купить. Коротенький хотел Сашину и перепрограммировать чип в машине. Узнал, что надо не так, сказал безо всякого удивления: а, так тебе нужна, и на следующий день небольшой «Ситроен» в очень хорошем состоянии ждал Сашу у его нового дома.
Ну, и чего теперь? Обязанностей никаких. Деньги, жилье, Жучка — все есть. Хотелось бы избавиться от страха, но Саша понимал, что это невозможно. Не государство прихлопнет, так общество. Не общество, так государство. Страх жил с ним постоянно, Саша помучился немного, потом решил, что лучше со страхом, чем с таблеткой, привык и успокоился. Он не искал покоя в вине, пытался найти его в хорошо оплаченных женских объятиях, но не находил. Он понимал, что долго так не проживет, думал о том, как свалить, но начинать было страшно, да и хотелось попытаться довести до конца то, что когда-то началось.
Он часто гулял с Жучкой по Удельному парку, ходил на место, где раньше была детская площадка, и все искал, искал эту девушку. Ей должно было быть уже лет девятнадцать, она была уже взрослой, да хоть бы и нет. Пилюлю-то он выдрал, значит, и присматривать за ним некому. Девушку он не нашел, но через несколько недель поисков с ним случился странный случай. Они пошли гулять вечером. Было прохладно, но не холодно. Белые ночи уже прошли, было сумрачно, но не темно. Вбок от аллеи уходила протоптанная дорожка. На ней стоял сильно пьяный полицейский и, высунув из штанов член, с удовольствием мочился на траву и глину. Он посмотрел на Сашу, сказал, еле ворочая языком: «А ну ко мне. Сейчас я...». Ему нечего было бояться, пилюля берегла его надежней надежного. Саша пошел к нему. Полицейский решил, что Саша выполняет его приказ, и решил почти правильно — все были бы вынуждены подчиниться этому
